– Но как это? – проговорил Володя дрожащим голосом. – Они что, умерли? Или они птицы? Я ничего не понимаю!
– Они умерли, – кивнула Унгхыр. – Их погубила я. Я – и чогграмы. Слушай, я тебе расскажу эту историю из старых дней… таких же старых, как я сама.
Мы работящими девушками были. День и ночь шили, все что-нибудь шили. Из бересты посуду делали. Работая, пели… – Она высоким голосом затянула: – Анн-нга… ыннн-нга! – Взглянула на подруг, словно ожидая, что они подхватят, но те молчали.
Унгхыр тоже помолчала, понурясь, потом опять заговорила:
– Голубую лилию найти мечтали. Голубая лилия насыщает голодных, исцеляет больных, исполняет заветные желания. Целебны и сладки луковицы ее. Отведав, пожелаешь отведать снова. А как прекрасен цветок ее! Увидев, пожелаешь увидеть снова. Но голубую лилию стерегут чогграмы…
Если бы ты знал, как все боятся чогграма! Страх перед ним сильнее всех других страхов, ибо после встречи с чогграмом от человека не остается ничего. И только во имя чудодейственной голубой лилии отправлялись женщины племени нивхов в потайные и опасные места, потому что цветок и луковица голубой лилии могли возвратить здоровье больному, жизнь умирающему, счастье несчастному.
Собирать цветы и коренья – не мужское дело. Поэтому за голубой лилией шли только женщины.
Сначала старейшины племени долго выбирали тех, кто отправится в поход. Только смелой, ловкой и сильной нивхинке позволялось идти. Ведь, испугавшись плача чогграмов, погибнуть могла! Только добрых духов молить о помощи оставалось тем, кто растеряется…
Самую сильную, самую смелую, самую ловкую из всех выбирали вожаком – такую, которая и сама не испугается, и другим свой страх не передаст. Страх ведь – как огонь. Испугавшиеся женщины – как сухая трава. Одна от другой вспыхнут – и вот уже никого не осталось.
Если в тайге голос чогграмов раздастся, нивхинки должны окликать друг друга, в один ряд за вожаком становиться. Сначала самые сильные, потом те, что устали, ослабели. Здоровые не должны были гибнуть из-за слабых. Закон похода: пусть немногие погибнут – большинство спасутся. Но вот однажды не спасся никто, – тихо молвила Унгхыр и на некоторое время умолкла. Потом опять заговорила: – Давно это было… Тогда как раз лето засыпа́ть думало. Орлиный месяц кончался. Пошли нивхинки в тайгу, в заповедные места, за голубой лилией. Кто луковиц набрать, кто цветов.
Я никому не говорила, зачем мне цветок. Кто спросит – я глаза опускала, молчала. Перестали спрашивать, но вожаком меня выбрали.
Сначала мы на лодках полдня плыли против течения, потом к берегу пристали, в чащу вошли. Долго искали потайную поляну. И вот нашли. Стебли у лилии выше, чем у сараны, листья меньше, а на нескольких веточках – голубые цветы. В бутонах они светло-голубые, как небо под солнцем в зените. А увядая, почти черными, будто ночь, становятся. Но вся красота – в раскрывшихся цветках. Они похожи на вечернее небо, когда солнце уже ушло спать,