– Если не догоним, то хотя бы доведем до помешательства, – вдруг ожил Морис – пегий старик, который был назначен Расселу в напарники вместо Николаса. Морис вел себя тихо, и Рассел напрочь забыл о его присутствии, а теперь боковым зрением уловил, как тот опрокинул спинку кресла, заложив руки за голову. В салоне пахнуло спиртным, вряд ли причиной тому был въевшийся душок арестантов-пьяниц. Рассел чувствовал мыском туфли глубину пола, ему удалось сделать почти невозможное – разогнать рухлядь до ста двадцати, еще немного – и может быть, он начнет дышать преступнику в хвост, что ему стоит подрезать… Какой же это идиотизм: всем гудящим стадом гнать одну чертову колымагу!
– Расслабься, а то надулся, как на унитазе, – Морис хлопнул Рассела по плечу, отчего соловый депос вздрогнул и весь сжался. – Тебе за ним не угнаться, хоть из кожи вылези. Машинка у злодея еще та – резвее за свою жизнь не видел. Вот до чего развилась техника. Смотри, взял пятый выход, к поселкам. Хочет выбраться за город, а там, в полях, на наших жестянках его ищи-свищи.
– Нет, нам только на руку: в предместьях есть перекрестки. Можно взять его в кольцо, – озвучил свои мысли Рассел.
– Во, разошелся! Машин у нас для таких финтов нет.
– Если мы разделимся, двух вполне хватит, перекроем движение. Подмога была бы кстати. Свяжись с диспетчером! Эй, ты меня слышишь?
Морис даже не думал шевелиться, только скрипуче загоготал. Рассел, надеясь, что сумеет удержать дребезжащий руль одной рукой, потянулся к рации, но потом замер, ладонь зависла в воздухе. Общеизвестный факт: что бы он ни предложил – его не послушают. В участке он давно утвердился в роли главного ничтожества, которое, сколько бы ни прошло лет, будут затыкать, учить, а еще лучше – смеяться над ним. Пьяница Морис красноречивее любых слов напоминал об этом. Рассела бросило в дрожь и ярость одновременно. Но он задушил порыв в себе, снаружи оставаясь непоколебимым.
– Сразу видно, чей ты напарник, – сказал Морис. – Погоди, Ник вернется, тогда и будете устраивать произвол, разбрасываясь казенными машинами посреди дороги. Я, братишка, пас геройствовать, мне до пенсии год остался.
Морис достал из-под полы фляжку, отхлебнул глоток:
– Эй, раз уж тебя ко мне приклеили, пойдешь потом в кабак, опрокинем по стаканчику? Мы с ребятами тебе не ровня, но разок-другой можно было бы и с нами сходить. Не напьешься, так покушаешь, судя по размеру твоих штанов – это ты точно любишь.
В заднем зеркале Рассел видел, как отстают машины сослуживцев. Он уже в красках представлял, как Морис растреплет о его сегодняшней выходке новобранцам за кружкой пива в баре, попутно пародируя его говор и переваливающуюся походку. Все