С самыми радостными мыслями я заснула, ведь завтра Билл обещал взять меня пройтись по магазинам, что-что, а вот одеваться он умеет.
Следующий день я протаскалась с Биллом по различным бутикам. Я ужасно устала, а он как будто и не ходил с огромными и тяжелыми пакетами и лишь только радостно улыбался и потирал руки.
– Ну, Крис, как тебе твой новый стиль?
– Звучит грандиозно, но на самом деле мы взяли мне только пару рокерских вещичек… Остальное все достаточно женственное. И зачем только мне кожаная куртка в заклепках, с чем я ее надену? Разве что с ботфортами со шнурками… Мда… Меня в таком виде мама домой-то не пустит, скажет, что я окончательно зафанатела от Tokio Hotel.
– Кристен, не капризничай. Вот сейчас еще в Dior зайдем и все.
– Но я ничего не могу себе там позволить… А, сглупила, прости.
Билл мягко рассмеялся.
– Я бы предложил тебе что-то взять, а я бы заплатил…
Я задохнулась от возмущения и на некоторое время просто онемела. Билл заржал как конь, от изящного и мягкого смеха не осталось ни следа.
– Да ладно тебе, это просто неудачная шутка.
Я расслабленно выдохнула.
– Клоуна из тебя не получится, это уж точно.
– Это Гео у нас в группе клоун, причем загадочный клоун. Ну и Густ нас пытается развеселить, когда мы на взводе. А Том умеет шутить только тогда, когда в поле зрения есть привлекательная девушка. Вот тогда-то он и слывет королем юмора. Причем пошлого юмора. Однажды на передаче он пытался пошло шутить насчет того, что прячется под юбкой у симпатичной ведущей. Колин не сдавалась и отвечала не менее дерзко, причем она немного была смущена, но все же давала отпор. Уж не знаю, чем эта история кончилась, наверное, Том так делал для поддержания своего образа «мачо». А я так, шучу скорее для себя.
Я ухмыльнулась, сжимая в руках очередной пакет с женской одеждой.
– Ты забыл сказать: «Следующий вопрос!» – рассмеялась я, садясь на небольшую скамеечку рядом с неприлично дорогим и пафосным бутиком.
Билл радостно заулыбался и ответил:
– Иногда я бываю таким, словно я сижу на интервью. Поскольку меня постоянно допрашивают журналисты. Я безумно устаю