Время 08:05 утра. Я открываю глаза собственного женского тела, в своей собственной кровати.
Цверги
После обычного московского рабочего дня я спустилась в метро, вошла в вагон и присела на свободное место. Поезд, как всегда, следовал по своему привычному курсу, люди нескончаемым потоком выливались из железных душных вагонов и снова вливались новой струей: так вертелась бесконечная вереница московской подземной жизни и гудения, смешанного с грохотом тяжелого металла.
Дети напротив весело играли, рядом сидела худенькая студентка и судорожно вгрызалась в свой конспект. Чуть подальше стоял пьяный русский мужик в полосатой тельняшке с оголенной грудью и вежливо предлагал присесть каждой даме, вошедшей в вагон, но они тут же шарахались от него и его угарно-алкогольного фона, тяжелой нотой звучащего в этом вечернем поезде метро.
Поезд мчался, укачивая и убаюкивая меня, словно моя старая седая бабушка, потряхивая своими старыми костями, издавая уже такой привычный и родной грохот вагонов в стиле ретро. Тело мое расслабилось и совсем обмякло от усталости, и я медленно и плавно провалилась в сон. Очнулась, когда поезд стоял и никого вокруг не было.
«О, боги! Неужели я заснула?! Ну воот, теперь придется отсюда как-то выбираться!» – подумала я, выискивая в тусклом полумраке подземелья малейший лучик света. Я вышла из вагона и направилась к серым ступенькам, ведущим, возможно, на поверхность земли. Стояла глухая тишина, и лишь время от времени ее нарушал звук капающей воды, стремящейся просочиться сквозь толстый бетонный свод потолков метро.
Вдруг я заметила, что между рельсами и ступеньками кто-то промелькнул, показалась высокая тень.
«Возможно, кто-нибудь из служащих метрополитена поможет мне выбраться отсюда?» – подумала я.
– Эй, кто там?!
– Простите, я нечаянно заснула и пропустила свою остановку, как отсюда выбраться?
Невероятно! Существо, похожее на живое высокое дерево, приблизилось ко мне и доброжелательно сказало:
– Давайте руку, я вам помогу и все покажу.
Его огромные, сверкающие голубые глаза излучали лазурный эльфийский свет, отдавали теплом и холодком одновременно. Вместо рук – ветки с гибкими и тонкими веточками-пальцами на конечностях. Ноги – массивные, покрытые корой дерева, разгибающиеся в коленях, обутые в тяжелые деревянные башмаки-колодки, грубо вырезанные из дерева, которые по краям уже обрастают маленькими торчащими веточками с молодыми листочками. Улыбка у этого живого дерева была широкой и теплой, словно у мамы, которая смотрит на свое малое дитя с заботой и нежностью, согревая и утешая в самые непростые времена, или, когда ребенок просто заблудился, ищет выход и никак не может его найти, плутая