Формирование системы чинов и званий в России
Он был титулярный советник,
Она – генеральская дочь;
Он робко в любви объяснился,
Она прогнала его прочь.
Пошёл титулярный советник
И пьянствовал с горя всю ночь,
И в винном тумане носилась
Пред ним генеральская дочь.
Слова старинного романса хранят воспоминание о строгой иерархичности российского общества до 1917 г., когда место каждого было строго определено не только на служебной лестнице, но и в личных взаимоотношениях с другими людьми. Сначала эта иерархичность определялась узаконенным средневековым обычаем местничества, замененного в эпоху преобразований Петра Великого «Табелью о рангах» 1722 г.
Чин значил для человека очень многое. Названия чинов, некогда многое говорившие нашим предкам, сейчас звучат непривычно, и подчас современному человеку их значение неясно. Вспомним русскую классическую литературу и ее персонажей. Как много говорили мимоходом упомянутые чины или присущие им привилегии для читателя той эпохи.
Вот Фамусов в грибоедовской комедии «Горе от ума» попрекает своего секретаря Молчалина: «…дал чин асессора…» «безродному» тверичу. А ведь чин коллежского асессора – чин 8 класса – давал до 1856 г. (а действие в комедии происходит на рубеже 10—20-х гг. XIX в.) потомственное дворянство и весьма существенное жалование…
А. С. Пушкин в «Евгении Онегине» мельком упоминает, что отец героя «давал три бала ежегодно и разорился наконец». И читателю эпохи было ясно, что Евгений – сын весьма крупного чиновника, ибо в столице империи давать три бала было привилегией чиновников только первых двух классов…
Непомерно высокие чины надворных советников у гоголевских персонажей из «Ревизора» Шпекина и Земляники были намеком, что уездный городок на самом деле нечто большее, «сборный город» всей России. На это же намекает должность Уховертова – частный пристав: таковых в уездном городе быть не могло…
И последнее. Пару десятилетий выпускники средней школы должны были на устном экзамене по литературе отвечать на вопрос «Евгений Базаров как разночинец».
А ведь правильный ответ состоял из одной фразы: «Базаров им не был и никогда не мог стать». Действительно, кто такие «разночинцы»? Так с конца XVIII в. называли чиновников и младших офицеров 14—10 классов, не являвшихся потомственными дворянами и еще не дослужившихся до этого (до 1845 г. потомственными дворянами становились только лица, переведенные в 9 класс, и их дети, родившиеся после этой даты). В романе же «Отцы и дети» И. С. Тургенев рассыпал отдельные упоминания, которые позволяют установить истину. Так, Базаров перешел на последний (тогда IV) курс Петербургской медико-хирургической академии, т. е. он еще не служил и никакого чина не имел. Во-вторых, мы узнаем, что его отец, В. И. Базаров, дослужился в дивизии генерала Кирсанова до чина штаб-лекаря, а это был гражданский чин военного ведомства 8 класса, следовательно, он стал потомственным дворянином; выйдя в отставку, он женится на «столбовой» дворяночке, т. е. тоже потомственной. Это означает, что родившийся в законном браке Евгений автоматически получил голубую дворянскую метрику и, даже поступив на службу, к разночинцам никогда бы не относился. Кстати, его дворянство было бесспорным не только для читателей эпохи, но и для персонажей романа – П. П. Кирсанов, этот строгий блюститель аристократических «принсипов», не мог вызвать на дуэль недворянина…
Идея разделения служилых людей на категории в зависимости от их достоинств, выслуги лет и занимаемой должности родилась в конце XVII в., в царствование Федора Алексеевича (1676—1682). Созванный им 1682 г. Земский собор – высший сословно-представительный орган России – ликвидировал систему местничества, которая гарантировала преимущество при продвижении по службе выходцам из знатных родов, что сильно ограничивало число претендентов на руководящие должности в армии и государственных учреждениях (приказах). «Соборное деяние» 1682 г. декларировало отмену всех преимуществ и привилегий по службе, имевшихся у двух-трех десятков аристократических родов. Формально все служилые люди уравнивались в правах с князьями и боярами. Для убедительности были торжественно сожжены «разрядные книги» – документы, фиксировавшие распределение на службу («разряды») в зависимости от древности рода и заслуг предков.
Одновременно с отменой местничества московские дьяки разработали проект Устава о служебном старшинстве бояр, окольничих и других думных людей по 34 статьям, стремясь создать административную систему государственной службы, отвечавшую требованиям времени. Но проект не был проведен в жизнь: вскоре после Земского собора, в том же году, молодой царь Федор Алексеевич скончался. Наступило царствование малолетних Ивана V и Петра I Алексеевичей и «правительницы» Софьи Алексеевны, период нестабильности и смуты. Никаких реальных шагов по отмене местничества осуществлено не было, и к 1696 г. – году единоличного воцарения Петра I –