– Нет.
– А когда вы с ней расстались?
– Где-то около девяти. Точно не помню.
То, что она не помнила точного времени, было скорее плюсом, чем минусом.
– Извините, что расстроил вас, – сказал я.
– О чём вы говорите! Давайте лучше помянем Толю.
Я не возражал. Женщина поставила на стол две рюмки и бутылку «Столичной». Мы дружно выпили.
– Иногда мне кажется, что люди делятся на две категории, – произнесла она, – на тех, кто думает, что жизнь никогда не кончается, и на тех, кто считает каждое её мгновение.
– Смерти наплевать на то, что мы о ней думаем, – сказал я.
– Да, – согласилась Катя, – но одни могут это принять, а другие – нет.
– Иногда смерть происходит так быстро, – сказал я, – что человек не успевает моргнуть. Миг и вечный покой. Счастливая смерть, слышали, наверное, о такой?
– Вы действительно думаете, что внезапную смерть можно считать счастливой?
– Человек мучается, когда есть выбор. Выбор и время, чтобы его принять. Ну, ещё от боли и страха.
– Считаете, что Толя всё это благополучно миновал?
– Вот это я бы хотел выяснить, – сказал я.
– Так вот оно в чём дело, – медленно произнесла она, – вот, значит, зачем вы здесь.
– Я приехал, потому что Толя мой друг, – сказал я. – А я друзей не сдаю ни живыми, ни мёртвыми. А чтобы вам стало ещё понятнее, считайте, что вместе с ним умерла и часть меня.
Зажмурившись, она потрясла головой:
– Круто. Может быть, вы и меня внесёте в этот список?
– Может быть, если вы мне скажете, кто его убил.
В тот вечер, как мы ни старались, она так и не смогла назвать имя убийцы.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Я приспустил в машине спинку кресла и, устроившись поудобнее, попытался подвести итоги. Пока они не радовали. Теоретически, за пятнадцать миллионов Толю мог убить любой, кто хорошо умел считать до пятнадцати. Навскидку – пальцев для подозреваемых на руке явно не хватало.
Я вышел из машины и позвонил Карташову. В его голосе удивления не было. Он молча выслушал мой монолог и предложил встретиться в «Сове». Насколько я помнил, этот небольшой ресторанчик славился не только очередями, но и кухней. Правда, Карт предупредил, что две новых забегаловки переманили к себе почти всю молодёжь и теперь для заведения наступили не лучшие времена.
Увидев у гардероба швейцара, я в это почти поверил. В его фигуре жизни ощущалось не больше, чем в выставленном в витрине магазина манекене. Несколько одиноких пар за круглыми столиками пытались хоть как-то скрасить своё одиночество. Карт сидел в углу у окна и из высокого стакана потягивал какую-то жидкость. Встретившись со мной взглядом, он привстал и призывно помахал рукой. В его чёрный двубортный пиджак при желании легко можно было бы втиснуть средних размеров бурёнку. Ответив на рукопожатие, он окинул меня цепким изучающим взглядом и одобрительно хмыкнул:
– Похоже, занятия бизнесом не самое худшее из того, что господь