Душу в топь свою маня.
Вспыхнул искрой чей-то взгляд.
Чур меня!
17 июня 1930
Погост
«Тучи синими горами…»
Тучи синими горами
Стали по краям.
Ветер сизыми волнами
Ходит по хлебам.
Ходит-бродит, свищет-ищет
Счастья своего.
Потеряв свое жилище,
Не найдет его.
1930
Погост
РАЗЛЮБЛЕННОМУ ДРУГУ[143]
Не гляди на меня так печально,
Разлюбивший, разлюбленный друг.
Исцеляет костер погребальный
Неисцельный измены недуг.
Что-то бросили, что-то разбили,
Что-то не было силы поднять.
Но довольно бесплодных усилий.
Улетевшего сна не поймать.
11 августа 1930
Томилино
«Ирис мой лиловоглазый…»
Е.Н.Б.
Ирис мой лиловоглазый[144],
Цвет Мемфисских берегов
Окроплен росой алмазной
Над кинжалами листов,
Вглубь моей подземной крипты
Ты приносишь мне отсвет
Древней мудрости Египта
И грядущих зорь привет.
28 августа 1930
Томилино
ПАМЯТИ С.С. ЦЯВЛОВСКОЙ[145]
Упал на сердце молот. И разбилось,
Хрустальное, под молотом судьбы.
Но тела жизнь неумолимо длилась,
Как будто рок скосить ее забыл.
Всё в мире стало тяжким сновиденьем,
И лишь осколки острые в груди
Не уставали каждое мгновенье
Живую боль утраты бередить.
В преодоленье пытки молчаливо
Безлико дни и годы протекли
И тенью ужаса и боли терпеливой
В глуби зрачков недвижимо легли.
Но пробил час пощады и свободы,
Открылась узнику измученному дверь.
За ней не будет больше мук бесплодных,
Ни снов обманных, ни потерь.
30 августа 1930
Москва. Почтамт
СЕРГЕЮШКЕ
(письмо)[146]
Помнишь глинистую гору,
К Ганину крутой подъем,
На лесистые просторы
Вид с пригорка за углом?
Дуб в осеннем одеянье,
Медь и золото листвы.
Уток шумное плесканье
Меж стеблей речной травы,
Там, где Корбух вод убогих
Тину черную несет.
За железною дорогой
С огурцами огород.
Помнишь старицу слепую,
В дверь ее твой громкий стук,
И конфету зачастую
Из ее дрожащих рук.
Вспомни Лавру, вспомни фрески,
Сергиево житие.
И росы алмазной блески,
Что служили нам питьем.
На Козихе утром летним
В час прогулочных забав
Вспомни солнце, вспомни ветер,
Вспомни старую Баб-Вафф.
14