Наташе
Светлой, гордой и счастливой[71]
Я во сне тебя видала
И молитвой усмиряла
Сердца трепет боязливый.
Ты во сне была царицей,
Вся в парче и в жемчугах.
Были глаз твоих зеницы
Как зарницы в небесах.
Я была рабыней пленной
И на твой приветный зов
Подняла глаза смиренно
От цепей и жерновов.
И, дивясь красе и власти,
Долу взор не отвела…
…И с улыбкою участья
Ты кинжал мне подала.
[1917]
Киев
«В сердце лезвие измены…»
В сердце лезвие измены
Вскрыло вновь былую боль.
Стали тесны жизни стены,
Снится даль надмирных воль.
Без желанья и преграды
Колесниц небесных ход,
Храма звездного лампады,
Чистых духов тихий лет.
1917
Киев
ОБЛАКО[72]
Алле Тарасовой
Помнишь знаменье из света
В час закатный в облаках?
В жемчуг розовый одетый
Ангел Нового Завета
С арфой пламенной в руках.
Ангел, тающий на тверди,
В темно-блеклой бирюзе,
Был он гнев и милосердье
И в молитвенном усердьи
Таял в радужной слезе.
И в лесу, в упавшем мраке,
Над волной немых песков
Вдруг раздался вой собаки,
И прочли мы в этом знаке
В тьму и пламень чей-то зов.
1917
Злодиевка
«Он всех бесправней на земле…»
Л.И. Шестову
Он всех бесправней на земле,
Его схватили и связали,
Как Прометея на скале,
На камне быта приковали.
И дали меры и весы,
И малых страхов трепетанье,
И разделили на часы
Полет всемирного скитанья.
Но место есть, где он орел,
Где в непостижном раздвоеньи
Он крылья мощные обрел
И нет преград его паренью.
1917
Киев
«Слышен песен лебединых…»
М.В.Ш.
Слышен песен лебединых[73]
За прудами дальний зов.
Успокойся, мой родимый,
Отдохни от наших слов.
Встали белые туманы
От уснувшего пруда.
Спи, мой светлый, мой желанный,
Успокойся навсегда.
Там, где нежно плачут ивы
Над кристальною водой,
Буду ждать я терпеливо
Дня свидания с тобой.
1917
Киев
«Всё это сон. Любовь, борьба…»
Всё это сон. Любовь, борьба,
Возврат, и Смерть, и воскрешенье…
Молчи, Душа. Творись, судьба.
Расти, могильное томленье.
Уж замер вздох в твоей груди,
Уж запечатана