– Вот тебе, б...., сука, а теперь кушай, кушай, не воротись!
Он отставляет руку, которой держит пойманного, чтоб было побольше размаху, и удачно попадает петухом в нос и в зубы.
Мальчик откидывается и кричит, как у колодца ворот, особенно от страха. У него из разбитой губы и из носу, перевивая соплю, вытекает кровь, он вырывается. Однако солдат зажал крепче и, тряхнувши, задел за ветку, разорвал по ребру сучком, а на крики вверх между сосен вылез кусочек неба. Издали только птица. Это тебе не шишки, не столько пить, сколько лизать капли. Лукаво в пыли выбирать желтый цвет из зелени, венки на заборе, по шее со слезами в сметану, и опять петухом, так что совсем осипло.
Мальчик перебирает босыми ногами и рвет рукав шинели. Солдат дает широкой горстью последний раз, бросает на землю и сбивает сапогом на несколько шагов вниз. Мальчик упал удачно на руки, полуползет, вскакивает и поднимается бежать. Тогда оставивший было это дело солдат опять прыгает за ним, только чтоб крикнуть для страху. Но мальчик, ошалев, босиком легко взбирается по стволу кривоватой сосны и там – с ветки на ветку.
Солдат, держа петуха, спускается не торопясь к дереву и, задравши голову, кричит:
– Где Настя? Куда вы ее девали?
А мальчик, захлебываясь плачем, с напряженным лицом расчистил ветки, плюнул сверху и кричит ему:
– Сам вор, дерьмо, я тебе попомню!
На это солдат остановился, взялся за сосну и с трудом полез. Мальчик кричит: «А что я, я не знаю, где Настя!» – и лезет выше и выше, выглядывая, где тонкие сучья, а солдат бормочет: «Подожди, я тебе дам духу», и совсем от него близко, качаясь со стволом, тянет руку за его ногой. Мальчик подбирает ноги и у самого неба отползает от ствола по ветке.
Солдат глядит вниз на плетенку сучьев, пробует ветку, бьет сапогом, чтоб сломать, вытягивает руку, не может достать, нет ножа, чтоб срезать. Молчащий мальчик глядит на него, выпучив глаза, мало что понимая.
Вдруг он съежился, глаза изменились; не меняя места, он глядит назад за спину солдата. Он вытянул руку, показывая на что-то сзади, и завизжал своим скрипучим голосом, с ужасом глядя туда так страшно, что солдат оглянулся, выпустив ствол из рук, рванулся опять уцепиться, но сапоги соскользнули с ветки, и, ударяясь о нижние, он пролетел через иглы, в последний раз схватился за одну из ветвей, но силой удара сорвал шелуху и упал на землю с коротким хрустом. В этот момент он крикнул