– Отец! Ты даже к себе абсолютно холоден!
Посмотрел! Почувствовал, стало быть, тут что-то необъясненное… Объясненное – презирал! Взгляда бы не поднял! А тут глядел. Долго и насмешливо: мол, объясняй, как это – я холоден сам к себе?
– …ты встаешь… и куда-то идешь… уже не стоя при этом на ногах! И не думаешь абсолютно о том, что каждое падение твое может смертельным оказаться.
– Как это? – спросил весело и задорно. Тема эта, видать, слегка его заинтересовала, по своей новизне. Хотя чего уж тут нового!
– Ты сам же мне рассказывал, что твой друг и коллега Наволоцкий так погиб.
– Наволоцкий? Да. Был такой замечательный «пшеничник». Но ничего такого, что ты рассказываешь, я не говорил.
– Говорил!
– Нет! – глаза его весельем зажглись, и наверняка бы сейчас он весело ногой топнул, как раньше в спорах, если бы мог!
– А откуда же я знаю это? На девяносто пятом году…
«Ровно как ты», – я чуть было не добавил.
– …так же вот… побежал. И сломал ключицу! И – неподвижность. Пролежни. И – атрофия легких. Не смог уже дышать. Слыхал? Сам же мне рассказывал – в таком возрасте кости уже не срастаются. И – всё!
– Не помню, – холодно произнес.
– Что тут помнить-то? Медицинский факт!
– Факт – это еще не теория! – твердо сказал.
– А тебе этого факта мало? Тебе и тут теория нужна?
– Ка-ныш-на! – весело произнес. Помолодел. И тут я поверил даже – пока теорию свою не допишет, не… Ничего с ним не случится, короче.
– Кстати, – он вдруг проникновенно добавил, – в том, что ты говоришь про меня, есть доля истины. Так же я, кстати, думал одно время про своего отца. Увлекался он, всё время. То одним, то другим. Уезжал, не раздумывая. Нам вроде внимания мало уделял. Так думал я – пока однажды отец не поехал в Елань. Сапоги надел новые. А вернулся – босой!
– Как?!
– Да обыкновенно как: встретил там старшего сына своего, Николая – босого. Сапоги снял – и отдал ему. Вот так вот. Видал – миндал? – закончил он своей любимой бодрой присказкой, и стал уже свои листочки подтягивать, считая, видимо, наш спор законченным, а свою победу – бесспорной.
– Отец!.. Но ведь ты падаешь! – воскликнул я. – Будь ты благоразумен всё-таки!
– Мен пьян болады! – усмехаясь, произнес он. Что по-татарски означает: «Я пьян сегодня!». С Казани у него много татарских выражений. Есть, вообще, чем в споре придавить.
Воспоминание из дальнего детства: отец колол в сарае дрова, и колун соскочил с топорища в лоб.