Фуга. Горсть вишневых косточек. Ирина Сергеевна Митрофанова

Чижов был необычайно веселым, светлым и лучезарным, хотя и противоречий в нем хватало. Человек высоких нравственных идеалов, но при этом, насмешливо, прищурив глаз, говорил такие вещи, что Регина краснела от макушки до пят. В нем вольнодумство сплеталось с православными канонами, а раскованность переходила в благодушие и кротость. Внутренняя свобода позволяла ему быть столь искренним, что порой казалось непристойным. В своем беззлобии, Сашка видел жизнь легко и не считал нужным скрывать это. Что особенно восхищало Регину, Сашка, пожалуй, знал все на свете, мог рассуждать на любую тему, а, главное – у него было особое подвывернутое чувство юмора, с ним было смешно. И можно чувствовать себя великолепной.

      Регина тайком скосила на него взгляд и бегло осмотрела мягкий профиль. Ей показалось, Сашка не рад знакомству с Кириллом, что подтвердило выражение его лица – он никогда не умел прятать свои чувства. Впрочем, вдохновленные люди и не считают нужным их скрывать.

      После ужина, Иоанн настоял, чтоб гости спустились в церковный подвал – батюшка жаждал показать хранилище. Давно, ещё только после самого прибытия в городок, Иоанн осматривал строения монастыря и заметил, что по разным углам, в пыли и обломках старых стен, то там, то тут, распиханы ценнейшие артефакты: иконы, складни, распятья и многие другие интересные вещицы. Он быстро сообразил устроить хранилище и бережно собрал старину. Часто, заброшенные иконы попадали в руки батюшки в плачевном состоянии и требовали серьёзной, кропотливой реставрации, но были и те, что отлично сохранились, не смотря на прошлые тяжелые времена. Иоанн находил в этом долю божественного вмешательства. И вот, спустя долгие годы, одну за другой, удалось восстановить большую часть драгоценных находок. К сожалению, многие так и лежали по ящикам, в ожидании добрых рук художников. Это лишь вопрос времени, как говорил Иоанн. Он досадовал, что не может заниматься хранилищем чаще – служба в церкви отнимала слишком много времени. И, хотя церковный подвал выглядел довольно запущенным, иконы там лежали по опрятным полкам, а температура воздуха и влажность отвечали нормам. Иоанн показывал хранилище только избранным гостям. Он проводил Волдановичей и Кирилла к церкви.

      – В такой час тут жутковато, – проходя по пустынному храму, проговорил Иоанн, бодрым от приподнятого настроения голосом. Ночью церковь наполнялась пронырливыми тенями, призраками и раскидистым эхо.

      Он проводил всех вниз по узкой каменной лестнице и отпер массивную дверь хранилища одним из ключей с внушительный связке. Сперва, хранилище не впечатляло: тёмное, сырое помещение с тяжёлым воздухом, в углах сложен хлам, деревянные ящики громоздились один на другой разноуровневыми башнями, похищая скупой свет. Марк Всеволодович Волданович всматривался в полумрак через круглые очечки.

      – Знаю, на первый взгляд тут бардак, – проговорил Иоанн, словно извиняясь, – Но я проделал колоссальную работу. Освежил свои знания по хранению святынь,