– Вы, – выпрямившись, отозвался Ноубл, – стали снобом.
– А вы стали задирой! – Ей пришлось откинуть голову назад, чтобы взглянуть ему в лицо.
– Я вас не задирал! – прогремел Ноубл.
– Задирали! – Она продолжала смотреть на него. – Вы врываетесь сюда, даже не спросив позволения, целуете меня, а потом начинаете кричать, потому что я вас не узнала!
– Это не потому…
– А как я могла узнать вас? Вы на шесть футов выше, на шестьдесят фунтов тяжелее и… – Венис потянулась вверх, к его хвосту, – и у вас длинные волосы! – Она резко дернула его за хвост.
– О-ох!
– И, могу заметить, – она подбоченилась, – вы тоже не узнали меня!
Ноубл понял, что оказался в глупом положении, с досадой осознав, что ее обвинения справедливы, но воспоминание о развязном поведении Венис вновь разожгло его праведный гнев.
– Я узнал бы вас, если бы вы не прятались в тени, хриплым шепотом приманивая меня.
– Хорошо, – сухо сказала Венис, чувствуя, как у нее на щеке дрожит мускул, – возможно, сегодня днем я повела себя импульсивно, посвистев в ответ на ваши нелепые позы, демонстрировавшие мужественность, но несколько минут назад я определенно не свистела из окна.
– Нелепые позы!.. – Ноубл едва не задохнулся. – Когда вы вздыхали на своем балконе, мне казалось, что они вам очень нравятся. Честно говоря, я тогда подумал, что вы вот-вот прыгнете с балкона…
– Вы ужасный человек! По тому, как вы себя ведете, можно подумать, будто я сама устроила пожар в этом мерзком доме лишь ради того, чтобы выманить вас из какой-то дыры, где вы проводили ночь, и получить чрезвычайно сомнительное удовольствие от того, что вы меня обслюнявили!
– Обслюнявил? – С него хватит. – Леди, если бы я не увидел это проклятое платье, вы бы уже лежали на спине с задранным до ушей подолом! И мы оба это понимаем!
Леди от такой грубости умерла бы из-за приступа удушья, но Венис, очевидно, не была леди.
Она приблизилась, так что ее нос оказался в дюйме от его груди, воинственно выпятила изящный подбородок и вызывающе заявила:
– Это вам хочется так думать.
О-го-го! Ноубл назвал Венис обманщицей, а затем, растопырив пальцы, запустил их в ее густые блестящие волосы и, положив руку ей на затылок, бесцеремонно притянул ближе.
Широко раскрыв от изумления глаза, Венис уперлась руками ему в грудь, так что кончики ногтей просто вонзились в его голую кожу над расстегнутой рубашкой, и попыталась оттолкнуть, но безрезультатно. Он улыбнулся порочной улыбкой и заставил Венис подойти еще ближе. Секунду он смотрел в ее глаза, отражающие лунный свет, а потом накрыл губами ее рот.
Ее можно было сравнить с самой сладостной мечтой любого мужчины. Проскользнув между ее губами, язык Ноубла коснулся ее языка. Ноубл хотел напугать Венис, но сила и глубина собственной страстной реакции на нее нарушили его планы, и он резко отстранился.
Он