Кэт предположила это, судя по его чуть заметной улыбке, промелькнувшей на больших подвижных губах, и по тому, как он сузил свои глаза с густыми ресницами. К концу обеда Томас поднял бокал с хересом и посмотрел на Кэт сквозь янтарную жидкость.
– Думаю, нам надо получить заказанное для тебя платье гранатового цвета, Кэт, – сказал он, словно выражая мысли вслух. – Да, этот цвет необходим на тот случай, когда ты чувствуешь себя расстроенной, как сейчас, чтобы твои щеки приобрели розоватый оттенок. У тебя очень тонкая нежная кожа, и по твоему лицу легко определить твое настроение. Послушай, мне все-таки очень хочется узнать, что произошло во время танца с этим щеголем.
Кэт поежилась под его слишком пристальным взглядом.
– Я не знаю, что сказать на это. Однако поскольку тебе, несомненно, нравится постоянно третировать меня, прошу по крайней мере воздержаться от проявления вульгарного любопытства, пока мы находимся в общественном месте.
– О, узнаю мою Кэт. Главное – соблюдать правила приличия, где бы она ни находилась, – сказал Томас теплым и немного грубоватым тоном.
Девушка постаралась подавить внезапно нахлынувшее радостное чувство, когда Томас произнес «моя Кэт». Она посмотрела на него, как она полагала, спокойным взглядом.
– Это звучит не слишком вежливо, согласись.
– Да, я неотесанный человек. А если я перестану «третировать» тебя, ты наконец удовлетворишь мое «вульгарное любопытство»?
– Я подозреваю, что буду вынуждена сделать это. – Кэт вздохнула, осознав, что ей начинает надоедать дотошность расспросов, затем рассмеялась. Томас сузил глаза, и если бы она прислушалась, то услышала бы, как он с шипением резко втянул воздух.
– Хорошо, возможно, ты не так уж давил на меня, – признала она.
– Значит, просто дразнил? – спросил Томас, желая снова услышать ее смех. И был тут же вознагражден.
– Докучал, изводил, раздражал, мучил, преследовал! Да, пожалуй, вернее всего – преследовал. Твое обращение со мной напоминает мне ситуацию в одном из романов Дюма. Только вместо железной маски ты запеленал меня в красный шелк. Не так ли, Томас?
– Возможно, – спокойно ответил он.
– Я считаю, что мне пора отправиться в свою комнату, и по дороге туда ты, несомненно, воспользуешься своими иезуитскими методами, чтобы добиться от меня каких-то откровений, – небрежно сказала Кэт.
– В самом деле? Я просто сгораю от любопытства. Думал, что мы поболтаем по дороге, однако, оказывается, мне предстоит «удовлетворить свои тайные желания». Какая прозорливость с твоей стороны, Кэт.
Она многому научилась за последние несколько недель. Девушка улыбнулась ему, продолжая игру, которая, как она думала, стоила свеч,