– Это ничего не меняет. Твоя честь запятнана. И я должен определить, поступит ли Энкрофт как порядочный человек.
– Глупости ты говоришь. Я ведь незаконнорожденная. Никто о моей чести не станет заботиться. – Ее гнев все возрастал по мере того, как брат выказывал свои агрессивные намерения.
– Этим займусь я. – Энтони вскинул голову и усмехнулся. – Полагаю, что всегда могу привлечь внимание отца к этой ситуации.
– Как будто его интересует моя жизнь. – Софи нахмурилась. – С тех пор как я никому не называю его имя, он не обращает на меня ни малейшего внимания.
Сомертон откинулся на спинку кресла.
– Но ты забываешь, что Энкрофт со временем станет герцогом. Наш отец может быть очень даже заинтересован в том, чтобы его дочь заполучила столь высокородного мужа.
– Не смей этого делать, – предостерегла его Софи. – Все равно это ни к чему не приведет. Подумай о последствиях. Пожалуйста, не вмешивайся в мою жизнь. Пусть все идет как идет.
– Сейчас уже поздно говорить об этом, Софи. Надо было раньше думать.
Девушка закрыла глаза и попыталась подавить бушующие в ее груди эмоции. Существует лишь один способ остановить Энтони, придется его применить.
– Если ты пойдешь к отцу, я расскажу правду о твоей матери.
Никто в светском обществе не знал, что та содержала дорогой бордель в Мейфэре. Все полагали, что она умерла много лет назад, как это представил обществу его отец. Если это всплывет, Энтони и его семья будут опозорены. Брат гневно сверлил ее глазами, и Софи даже поежилась, увидев ярость на его лице.
– Ну что ж, хорошо, – сказал он со зловещей усмешкой.
Однако ее интересовало нечто другое.
– Энтони, каким образом ты все это выяснил?
– Оказывается, ты кое-что забыла в постели своего любовника.
Софи перенеслась мысленно в ту ночь и вспомнила, как вылезла из ванны и вытерлась. И лежала совершенно голой под покрывалом.
– Теряюсь в догадках.
– Может быть, ты потеряла сережку? Одну из тех, которую я купил тебе на день рождения в прошлом году.
Девушка прикрыла ладонью рот. Когда она возвратилась в ту ночь в комнаты, которые они снимали с матерью, то сняла с уха одну сережку и предположила, что вторую потеряла в канале. Ей и в голову не пришло, что это могло случиться в постели Николаса.
– Он нашел ее! – пробормотала Софи.
– Представь себе.
Девушка закусила губу, думая, что теперь делать. Ей нравились эти сережки – и не потому, что были бриллиантовыми, а потому, что ей подарил их брат. И вот сейчас одна из них находится у Николаса. И как всего лишь одна ночь могла породить столько проблем?
– Я слышал, что твоя так называемая тетя решила остаться в Италии. Это правда?
Софи закрыла глаза, ощутив внезапную острую боль. В течение семи лет ее мать играла роль ее тетки, своеобразной дуэньи.
– Она решила, что некий итальянский граф слишком привлекателен,