У Загралова начала болеть голова, и он неосознанно попытался унять боль, растирая виски кончиками пальцев. Заметив это, Ольга нахмурилась:
– Сколько у меня еще времени?
– Мне кажется, минут на восемьдесят хватит…
– Ага! Значит, голова у тебя заболела от раскаяния и сомнений?
Так как он в ответ лишь печально кивнул, красавица добавила в голос строгости:
– И ты меня сейчас развеешь навсегда или лишишь разума?
– Ты что?! – испугался Иван. – Как у тебя язык поворачивается ляпнуть такое? Я сомневаюсь в своем праве воссоздания тебя в мире живых! Ну а раскаиваюсь… в том, что с Еленой… это самое…
Ольга опять стала энергично расхаживать по комнате, при этом не спуская глаз с Ивана.
– Это самое?! И сколько раз за это ты готов покаяться? За каждый раз отдельно? Или за каждые сутки измен будешь вымаливать у меня прощение? Ну? Признавайся: сколько ночей вы провели вместе, пока меня не было?!
– Так ведь… какая разница сколько? – сказал Иван, но, разглядев опасный блеск в глазах любимой и опять согнувшиеся, готовые к атаке пальчики, понял, что разница имеется, и стоически выдохнул: – Шесть ночей…
– Ну вы… ну вы… – растерялась красавица, не зная, какие слова подобрать в данном случае. – Ты даже траур по мне не носил! Даже сорок дней не продержался! Ну и как после этого можно назвать мужчину? Животное! Ограниченный чурбан, думающий только одним местом! Да вы все только и думаете, как нас… – она запнулась. – М-да… веру в женщин я тоже из-за Ленки потеряла… И дружбы не существует…
Пока она горестно вздыхала, Иван немного взбодрился и попытался вернуть своему голосу оптимизм и бодрость:
– Зато в этом оказался и положительный момент… Дорогая, только не смотри на меня так страшно… Пожалуйста!
Но Ольга уже сделала шаг к кровати. Выставила ноготки и прошептала с угрозой:
– Положительный момент?!. Это какой?!. Вы с Ленусиком ждете ребенка?!
– Нет! Дослушай меня: я окончательно понял, что люблю только тебя и никакая женщина тебя заменить не в силах. А потому решил тебе вернуть сознание, и будь что будет!..
Она замерла всего в полушаге от него:
– И как же твои сомнения насчет рабства? Как же твои сомнения о моей зависимости от тебя?
– Ну, начнем с того, что твой характер не изменит никакая зависимость, – бесстрашно улыбнулся Загралов. – Значит, ты в любом случае останешься прежней и духовно независимой. В рабыню тебя никакие обстоятельства не превратят. Ну а мои моральные терзания частично развеяли беседы с Фролом. Ты не представляешь, как он умеет правильно все расставить по полочкам логики и насколько грамотно убеждать. Недаром я еще в двенадцатилетнем возрасте проникся к нему таким безмерным уважением, доверием и даже сыновней любовью. Мне еще тогда хотелось иметь такого отца или деда. Вот… Короче, он меня убедил окончательно… Кстати, именно он настоятельно советовал тебе во всем признаться…
– Мог