– Точно так, – кивнул Кай.
– Трое, – продолжил Эша. – Все убитые имеют три вида ран, и все раны похожи, словно трое умельцев упражнялись на соломенных куклах. Часть трупов посечена мечом, часть проткнута копьем, часть убита стрелами.
– Странными стрелами, – добавил Тару. – Многие были пронзены ими насквозь, но ни одна из стрел не осталась в ране, хотя их явно не вырезали. Я уж не знаю, что за умельцы тут порезвились, но вряд ли это были люди.
– Не люди, – кивнул Кай.
– Не люди? – чуть ли не впервые с начала похода подал испуганный голос Шалигай. – Кто тогда? А нас так не могут убить?
– Нас нет, – мотнул головой Кай. – Пока нет.
– Может быть, их обидели здесь? – пожал плечами Тару. – Мугаи своенравны. Жизнь в Гиблых землях сделала их коварными. Ты же, Кай, не просто так хотел обходить их ночью? Так бы нас не пропустили?
– Не пропустили бы, – согласился Кай. – Мы бы все равно прошли, но я не хотел никого убивать. Хотя дозорных, наверное, пришлось бы.
– Вряд ли, – покачал головой Эша. – Вряд ли незнакомцы обидели мугаев. Эти трое стали убивать сразу, как только были открыты ворота. Стражник висел на засове ворот. Ворота им открыли сами мугаи, наверное, троица попросила крова, мугаи и открыли. Хотя могли и замыслить грабеж. Где кров, там и кровь. А там уж началась сеча. И ни одна стрела, ни один меч не смогли поразить троицу.
– Кто они? – сузила взгляд Арма, глядя на Кая.
– Увидишь, – ответил он, помедлив. – Думаю, именно эти воины пойдут с нами в Запретную долину.
– С нами? – поразился Тару.
– С нами, – повторил Кай. И тут же повысил голос: – А ну хватит дрожать! Я вовсе не радуюсь этим смертям, но нам придется увидеть и кое-что пострашнее. Не время распускать сопли. Поторопимся. Палхи могут прислать еще гонцов за дармовой плотью. Или чтобы справиться о судьбе двух подвод. У южных ворот острога я видел бочки со смолой. Нужно сжечь острог. Ничего не должно остаться.
Они провозились не более получаса. Смола оказалась твердой, но Тару забрался на деревянную стену, поймал на щеку порыв ветра и заявил, что достаточно зажечь южные ворота, огонь разбежится по стенам и с крыши на крышу за минуты. Так и сделали. Вскоре у одной из вышек запылал костер, на который Шувай водрузил тяжелые бочки. Те задымились, затрещали, пламя взметнулось и, взревев на ветру, начало пожирать одно за другим вбитые в землю пересушенные бревна, а затем уже и побежало с крыши на крышу. Отряд уже отъехал на пару лиг, когда огонь поднялся выше леса. И даже на таком расстоянии слышался треск. Впереди же над словно заморенными елями по-прежнему высилась каменная стена.
– За Туварсой такой берег, – вдруг сказал, оглянувшись, Кай. – В десятке лиг и до самой границы Салпы. Но этот повыше будет. В нем в некоторых местах чуть ли не полтысячи локтей.
– А выше что? – спросила Арма, стараясь выгнать из головы видения мертвых тел.
– Выше крутые склоны вершин Северной