Макароны в тюбике. Денис Владимирович Макурин

и осмотрелся. Оказалось, что все двери одинаковые, только цифры разные. Но цифр я не запомнил, поэтому мне пришлось открывать каждую дверь и заглядывать во все комнаты. Заглянув, я говорил: «Здравствуйте. Меня зовут Миша, а здесь живут Воробьёвы?» Мне отвечали: «Нет, мальчик. Здесь живут Балашовы» – и я шёл дальше. Открывал следующую дверь и снова говорил: «Здравствуйте. Меня зовут Миша, а здесь живут Воробьёвы?» К счастью для меня, за третьей дверью оказались мои родители. Я только и успел сказать: «Здра…! Ой». А папа уже кричит: «Ты где пропадал?!» И все очень обрадовались. И я тоже так обрадовался, что даже в груди у меня что-то разволновалось и в горле всё сжалось. И я тут же подбежал к маме, и обнял её, и чуть-чуть не заплакал. Потом всхлипнул носом и сказал: «Вот вы тут сидите, а море там никакое не белое». Но звать я их никуда не стал, потому что снова идти на крышу мне совсем не хотелось, к тому же я очень устал. Я забрался на кровать и тут же крепко уснул.

      Подвиг

      День как-то с утра не задался. И вроде всё как всегда: лето, солнце, я у бабушки в деревне… Только муха какая-то залетела и спать всё утро не даёт – то жужжит, то по руке ползает, я прогоню, а она на ногу и там щекочет.

      Вот на что нам кот Кузя, спрашивается? Ни мышей, ни мух не ловит – пройдоха одним словом. А деда его ещё хищником зовёт… Да этот хищник только на колбасу и котлеты мастак охотиться. Тут-то он, бесспорно, мастер. Бывало, сядет напротив и давай жалобно мяукать, заглядывая тебе прямо в глаза, а сам при этом как будто плачет. Зрачки у него большие-пребольшие и мокрые делаются, потом ещё лапой тебя по ноге постукает и по полу будет с боку на бок кататься, мол, вот я как оголодал, стоять не могу. И всё это лишь бы его колбаской угостили.

      «Ну, до чего же надоедливая эта муха!» – ругнулся я. Эх, деваться некуда, слезаю с кровати, заправляю её покрывалом и надеваю шорты с майкой, обуваю сандалии, иду завтракать на летнюю кухню. На улице перед входом умываюсь, шумно брякая рукомойником, на столе стоит литровая банка молока и пироги на блюде, закрытые полотенцем. Только присел за стол, а кот уж тут как тут, у ног трётся и мурлычет. Наливаю стакан молока себе и в блюдце прохвосту-добытчику.

      И вроде всё начало складываться как нельзя лучше. Так нет, стоило мне после завтрака выйти гулять во двор, как там меня поджидало испытание.

      Я выхожу за калитку, а там уже все ребята с нашей улицы собрались. И Лёшка, друг мой, с ними. Сидят на заборе, как воробьи, а перед ними Стёпка расхаживает, важный такой, щёки раздул и хвастается. Мол, его-то вчера батька в бане, на полке, веником из вереска минут десять хлестал. А он проявил отвагу и мужество, как советский лётчик-космонавт Юрий Алексеевич Гагарин, и даже не пискнул. Тоже мне, герой – штаны с дырой! Хвастается он ещё, а сам, когда нас сторож дед Николай в колхозном саду поймал, да уши нам с Лёшкой драл, через забор самый первый так сиганул, что только его и видели.

      Стёпка наверняка набрехал, а я вот теперь хожу вдоль картофельных гряд уже час, высматриваю на ботве шмеля помоложе