Восьмерка (сборник). Захар Прилепин

подушку лежачему под голову, – …это предмет обихода, а вот так… – Грех опять ее резко вырвал и бросил на лицо, – …уже вещдок!

      – Доктор, ты сдурел, что ли? – заорал, наконец, лежачий, пытаясь освободиться и выхватить подушку из длинных грешных рук.

      – Ладно, не буду, не буду, – ответил Грех, совсем забирая подушку. Осмотрел ее еще раз с разных сторон и кинул к дверям, на пол.

      – Подушка – это вредно, – пояснил Грех больному. – Кровь в голову не поступает, а у тебя и так заторможенное развитие. Лежи лучше ровно. Как в гробу.

      – Это не доктор, слышь, – наконец процедил второй, забинтованный, своему бестолковому сотоварищу.

      Лыков тут же влепил забинтованному гулкий подзатыльник.

      – Ай! – искренне удивился он. – Бля, как больно! – схватившись за уши, парень некоторое время сидел, подвывая. – У меня же сотрясение! У меня трещина!

      Лыков заикал так, что на глазах показались слезы. Давясь от смеха, сказал Греху:

      – Грех! А у этого трещина.

      – Жрет, наверное, в один рот, пока товарищ в гипсе. Вот едало и треснуло, – предположил Грех.

      Шорох положил огрызок на тумбочку, спрыгнул с кровати и приладил в дверях, продев меж ручек, швабру – чтоб никто не вошел некстати.

      Грех оставил загипсованного и перешел ко второй койке. Не спрашиваясь, залез в тумбочку и воскликнул:

      – Ну, я так и знал! Тут целый фруктовый сад.

      – Сейчас мы тебя накормим, – пообещал Грех тому, что с ногой. Нашел апельсин, лимон, мандарин и снова вернулся к первой койке.

      – Вот, покушай, – предложил. – Хочешь?

      – Не хочу.

      – Хочешь, – решил Грех.

      Он протянул лимон прямо к лицу больного, тот сжал зубы.

      Грех что-то покрутил в установке, и загипсованная нога вдруг резко упала почти до самой кровати. Больной вскрикнул, Грех тут же угодил ему лимоном в рот.

      – Жуй, сказал, – зарычал Грех. – Жуй! Тебе надо. И с кожурой, смотри. В кожуре все самое полезное. Жуй, сука.

      Лимон ушел в три укуса вместе с косточками. Теперь плакали уже двое – Лыков и тот, что в гипсе. Тем более, что после лимона ему достался мандарин, а следом апельсин – и тот и другой опять же в кожуре.

      – Во-о-от, – радовался Грех, вытирая сладкую руку об одеяло. – Сразу на выздоровление пойдешь. В корках все необходимое есть… Надо было еще арбуз тебе купить. Представляешь, что с тобой было б, если б ты целый арбуз с рук умял? Его главное надкусить, а дальше хорошо пошло бы. Мне бабка варенье делала из арбузных корок. Вкусно – вообще. Хочешь арбузных корок еще? Нет? А каких корок хочешь?