– Так где ты была утром четвертого марта? – Он повторил вопрос все с тем же выпученным выражением губ.
– Шла на работу, если это не выходной. А может, уже была на работе. Я работаю с девяти.
– Она работает с девяти, – сказал человек и посмотрел на потолок. Одноклеточная тоже подняла глаза. Потолок был интересный, лепной. По углам свисали четыре гипсовых прыща, все остальное было в гипсовых цветах и лентах. Ленты были в пыли. Одноклеточная впервые видела пыль вверх ногами.
– Ладно, теперь рассказывай о своих друзьях.
– У меня нет друзей, – призналась Одноклеточная.
– Тогда рассказывай о своих любовниках, – предложил человек.
– И любовников у меня тоже нет.
– Ни одного? Тебе сколько лет?
– Двадцать пять.
– В двадцать пять обязательно есть любовники. Ты мне не ври, я лучше знаю.
– А у меня нет.
Человек протянул длинную обезьянью руку и пощупал ее плечи.
– Что вы делаете? – шепотом возмутилась Одноклеточная.
– Проверяю, не растут ли крылышки. Ты ведь у нас сущий ангел.
– Ну как, не растут? – поинтересовался человечек со своей табуретки.
– Нет, не растут. Но мы ее опять не раскололи. Сейчас попробуем еще разок.
Он положил перед Одноклеточной несколько фотографий. Фотографии были очень мутными.
– Узнаешь? – спросил он.
– Но ведь здесь ничего не видно.
– Не видно потому, что снимали издалека и шел снег. Но я тебе объясню. Вот эти темные пятна – это стоят машины. А это ты – разговариваешь сама знаешь с кем. А там дальше (здесь этого не видно) пятеро убивают человека. А ты стоишь и спокойно разговариваешь, сама знаешь с кем. Ну, как я тебя расколол?
– Так вы все время были там? – удивилась Одноклеточная. – И вы не помогли?
– Вас было семеро вооруженных, а нас только трое и на троих один пистолет.
– Но вы же знали заранее?
– Конечно, знали.
– Почему же вы не предупредили того человека?
– А как бы мы, по-твоему, сделали эти фотографии? И как бы мы тебя поймали? А теперь поймали – не выкрутишься. Я ее наконец расколол, – добавил он, обращаясь к человечку.
– Ага, я тоже заметил, – сказал человечек.
– Теперь выкладывай, – сказал человек и начал водить пером над бумагой. Бумага оставалась чистой.
– Да что рассказывать. Я оказалась там случайно. Через этот переулок я хожу каждый день, на работу и с работы. Я увидела, как приехали машины, а из машин вышли люди. Один из них был моим одноклассником. Но это было десять лет назад. Я даже не помню, как его зовут.
– Как это?
– Просто я всегда называла его Мучителем. Я его так и запомнила. Еще я про него знаю, что он женат, а жена его на шесть (она чуть соврала из жалости), на шесть лет старше. И жена его очень любит. А больше я ничего не знаю, правда.
За перегородкой послышался тупой удар и за ним всхлип и плаксивое бормотание. Человек