Еще метров восемь – десять, и все, у авангарда не будет возможности свернуть и избежать расстрела.
А если там никого нет? Значит, втихаря посмеются над безусой молодежью.
А если есть?
Момент принятия решения наступил одновременно с вопросом и шипящим звуком выдвигаемого клинка:
– И что ты там заметил?
Повернув голову вправо, увидел ухмыляющуюся рожу и почти вытянутый из ножен клинок шпаги. Он был уверен, что никаких других вариантов, кроме как умереть, у этого восторженного щенка нет. Мои руки спокойно лежали на передней луке седла, левая удерживала поводья, а правая – сверху, на запястье, указательный палец зацепился за отверстие в рукояти метательного ножа в наручи под рукавом хубона.
Жало клинка уже блеснуло на солнце, но рука, удерживающая его, безвольно опустилась, разжалась и выпустила клинок наземь. Свой вопрос Хулио, или как его там, закончил сипящим и булькающим звуком – в его пузырящемся кровью горле торчал нож.
– Засада! Засада! – заорал я во весь голос, дал посыл Нигеру, поравнялся с передней парой каретной четверки и завернул ее за холм. Фактически это спасло всем жизнь.
Луис и Педро еще не успели полностью выбраться на открытое пространство и резко завернули вправо. Бойцы тоже среагировали своевременно, поэтому раздавшийся из кустарника громкий «бабах» с полутора десятками облаков черного дыма для нас прошел без тяжелых последствий, но смог обездвижить экипаж. Когда уводил карету вправо и на разворот, левая лошадь задней пары стала похрипывать, а через два десятка шагов свалилась с копыт на передние колени и жалобно заржала. Теперь если и теплилась надежда развернуться и бежать, то она умерла вместе с лошадью. Однако если бандиты пойдут на преследование верхом, а они точно пойдут, то нас и бег не спасет. Уж лучше встретить врага грудью, чем подставить спину.
Убили еще одну лошадь – под бойцом Адрианом, который выдвинулся вперед дальше всех. Ему тоже досталось, пуля попала в кирасу, пробить не смогла, все же дистанция для выстрела была еще великовата, но грудину вмяла неслабо и вынесла из седла. К счастью, приземлившись, он шею себе не свернул, успел заскочить за выступ и бегом вернуться к основной массе бойцов. Были ранены еще две лошади, но нетяжело.
Сейчас от прямых выстрелов нас укрывал холм, и кроме того, что противнику нужно было перезарядиться, ему еще нужно было поменять позицию. Коль они сразу не ринулись, понимая, что наше оружие не разряжено (а среди дезертиров и бандитов вряд ли есть герои), то в нашем распоряжении имелась фора в три-четыре минуты.
Соскочив с лошади, подбежал к карете и рванул дверцу. Мария лежала на полу, а моя любовь сидела на ней сверху и ткнула мне в лицо стволом огромного пистоля. Как она не нажала на курок, не знаю, но мало бы не показалось, ведь все четыре каретных ствола заряжал лично крупной картечью.
– Быстро