– Честно говоря, не понимаю разницы, – заметил Крестовский.
– Сейчас поймете, – пообещал банкир, замаскировав содержащуюся в этом обещании угрозу своей яркой, как вспышка магния, улыбкой. – Банк такой суммой не располагает, зато я… Догадались? Правильно, я располагаю!
Крестовский перевел дыхание. Он был уже готов – в самый раз подавать на стол.
– Таким образом, – ласково улыбаясь, продолжал Александр Антонович, – речь у нас с вами пойдет не о банковском кредите, а о самой обыкновенной даче взаймы – разумеется, под проценты и с полным юридическим оформлением. Вот тут как раз и исчезает разница, о которой вы говорили. Вам ведь совершенно безразлично, у кого брать деньги, правда? Просто, если вовремя не отдадите долг, квартира ваша отойдет не банку, а мне лично… Надеюсь, вы не возражаете?
– Я не возражаю, – сказал Крестовский. – А вам что же, жить негде?
Гронский расхохотался так весело, словно услышал бог весть какую шутку.
– Ценю ваше чувство юмора, – заявил он, утирая тыльной стороной ладони заслезившиеся от смеха глаза. – А чувство юмора, проявляемое в сложной ситуации, ценно вдвойне. Нет, крыша над головой у меня имеется, и, смею вас уверить, неплохая. Просто ваша квартира – это капитал, который растет не по дням, а по часам. Кстати, если до этого дойдет, я даже разрешу вам пожить там за умеренную плату – до тех пор, пока не подыщете другое жилье или пока я не решу превратить ее в деньги.
– Спасибо, – повторил Крестовский.
– Но я все-таки надеюсь, что до этого не дойдет, – сказал Александр Антонович. – Вы мне глубоко симпатичны; как человек, не чуждый азарта, я вам от всей души сочувствую и желаю вам добра даже в ущерб собственным финансовым интересам. Было бы просто чудесно заполучить вашу квартиру, но я действительно надеюсь, что вы соберете эти деньги и вернете долг – как положено, своевременно и с процентами…
Крестовский наконец-то обратил внимание на неоднократное упоминание о процентах и сроке.
– Каковы ваши условия? – спросил он.
– Десять процентов, – улыбаясь во весь рот, сообщил Гронский. – Вернете через месяц, считая с сегодняшнего… ну хорошо, с завтрашнего дня.
– Сколько? – задохнулся Крестовский. – Когда?!
– Десять процентов. Через месяц, – демонстрируя скрытую от посторонних взглядов сторону своей натуры, благодаря которой получил право называться «серьезным человеком», без улыбки повторил Александр Антонович. – Это будет… – Он небрежно выбил кончиками пальцев короткую дробь по кнопкам калькулятора. – Сто тридцать шесть тысяч четыреста долларов, как одна копейка.
– Это грабеж, – тихо сказал Крестовский.
– Разумеется, –