Ужасно захотелось спросить, нет ли тут, на погосте, какой-нибудь должности для бедной сиротки вроде меня? Если тут так хорошо платят, готова работать среди трупов хоть до пенсии.
Однако через мгновение за шиворот вновь будто кто-то просыпал ведро снега: мне почудилось, что внутри одного алого, как кровь, камня в перстне шелье Наэрна клубилось что-то черное.
Впрочем, почти сразу же наваждение исчезло.
– Ну, я тогда пойду… – проговорила я, крепко держась за остатки булочек, словно мужчина собирался у меня их отобрать.
Чушь, конечно… но оставлять их на кухне не возникло ни единой мысли.
– Заходи потом выпить чаю, – ласково предложил Синтар, склонив голову, отчего его серебристо-белые волосы красивым водопадом рассыпались по левой стороне лица, скрывая шрам.
И этот мужчина вдруг показался мне удивительно привлекательным какой-то мрачной, темной красотой, от которой холодели руки и покалывало кончики пальцев…
Я встряхнула головой, с трудом понимая, что вообще происходит. Затем кивнула блондину и быстро скрылась в коридоре, уже через пару мгновений закрывая за собой на ключ-косточку дверь новой комнаты.
Я наконец-то осталась одна. И все, на что меня хватило этим поздним вечером, – это скинуть с себя мокрую и грязную одежду, доесть булочки и с головой зарыться под теплым одеялом, чтобы мгновенно уснуть.
Спалось мне… а собственно, как может спаться на кладбище? Присутствовал весь комплекс впечатлений, какие только можно представить себе от этого соседства!
Но любая ночь рано или поздно заканчивается. В обители вставали ни свет, ни заря, а привычка – великая вещь. Меня разбудило солнце, чьи лучи беспрепятственно заливали комнату.
Я потянулась, ощущая себя на удивление бодрой, энергично встала, умылась и устроилась у окна, расчесывая волосы. К слову сказать, штор тут не было, и взгляд сам падал на холодное голое стекло, за которым раскинулось последнее пристанище мертвых.
Дом располагался на небольшой возвышенности, потому обзор открывался отличный. На улице расстилалась самая что ни на есть пасторальная картина.
Поддавшись порыву, я распахнула створку, которая упиралась в раму всеми силами рассохшегося дерева. В комнату тотчас залетел шальной ветерок, прошелся по коже ласковым поглаживанием, бросил в лицо запахи свежей зелени, влажной земли и тонкие ароматы цветов.
При свете дня кладбище перестало казаться зловещим, и сейчас я бы действительно с удовольствием прогулялась по ровным аллеям да извивающимся тропинкам, что петляли между склепов. Ближайший располагался буквально в нескольких десятках метров и выглядел уютнее некуда! Светлый камень, богатая лепнина, роскошные тяжелые двери. Я бы там жила, чесслово! Удобства провести – и пожалуйста.
Почему люди вообще так обстоятельно подходят к тому, где они будут лежать после смерти? Какая тебе разница, если разобраться?
Мне