– Андрей Николаевич, есть два варианта нашего разговора, – голос у дона Корлеоне был глуховатый, но слова он произносил четко и внятно, как хороший преподаватель… или как командир, излагающий суть задания подчиненным; и его манера держаться наводила Кононова на мысль о военных, «красивых, здоровенных»… – Первый вариант, – продолжал дон Корлеоне, – долгое кружение вокруг да около, рассуждения о погоде и видах на урожай. – Он выжидающе замолчал.
Кононов поставил почти уже опорожненную кружку на столик, провел пальцем по мокрым бровям – сначала по одной, потом по другой – и не очень приветливо сказал, не глядя на незваного собеседника:
– Представиться бы не мешало.
– Сулимов, – незамедлительно отреагировал незнакомец. – Сергей Александрович.
Кононов был уверен, что никогда раньше не знал человека с такой фамилией. Однако холодок в животе пропал; экс-охраннику уже не казалось, что собеседник имеет какое-то отношение к милиции.
– Давайте сразу второй вариант, – предложил он, чувствуя, как просыпается в нем что-то, похожее на любопытство.
– Отлично, – дон Корлеоне придавил ладонью крышку столика; пальцы у него были длинными и тонкими, как у пианиста, а ногти ухоженными. – Я хочу сделать вам одно предложение.
«Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться», – сразу выскочили из памяти крылатые слова «крестного отца», и Кононову вновь подумалось о мафии, только не сицилийской или американской, а местной, столичной.
– Вы уверены, что не ошиблись адресом? – осторожно спросил он, отметив, что у грузного человека, отрекомендовавшегося Сулимовым, наконец-то от духоты проступила на лбу легкая испарина. – Фамилия у меня не самая экзотическая…
– Мы не ошиблись, Андрей Николаевич, – отчеканил Сулимов, выделив голосом это «мы». – Кононов Андрей Николаевич, шестьдесят восьмого года рождения, уроженец города Калинина, русский, – Сулимов говорил, словно читал невидимую анкету, – образование высшее, историческое… – Он сделал короткую паузу и добавил: – Сегодня, тринадцатого, уволен с должности охранника агентства «Вега». По собственному желанию. Я ничего не перепутал, Андрей Николаевич?
– Все верно, – не очень жизнерадостно подтвердил Кононов. Ему опять стало не по себе, как если бы он голый стоял посреди ярко освещенной арены под пристальными взглядами многочисленной публики. Кто, скорее всего, мог располагать такими сведениями о рядовом гражданине, имеющем, как бы, всякие там конституционные