Руки беречь надо. Про ноги часто вспоминают в иллюстрированных книжках, про руки – тишина. Писатели все такие.
Пила – зверь, я ею десятисантиметровую березку аккуратненько перепилю быстрей, чем вы любым ножиком малого или среднего размера срубите.
Вот если бы у меня избенка инструментом была укомплектована… Не укомплектована.
В «чампе» часовая отверточка есть. А у меня нет, не могу найденные часики вскрыть. Найду что-то техногенное – так ни открутить, ни отрезать: нет отверток, пилы по металлу и кусачек. Шила тоже нет, разве что гвоздь варварски вытянуть из стены гостеприимной хижины… При этом я отлично понимаю: вот сделаю «виксом» то, что мне надо, и тут же успокоюсь, пойду анекдоты про него сочинять, – так уж человек устроен.
Добытый ствол я почистил.
Гильзы спрятал в рюкзак – кто знает, что там дальше будет с припасом. Раскислять засохший застарелый нагар, кроме как любимой зольной водичкой, мне нечем. Потом маслицем протер, подумал. Надо бы проверить пушку. А как ее проверишь без расхода патронов? Последних – всего двадцать штук в погребах. Решил я потратить два пулевых: дробь сберегу. Пули Бреннеке, убойные, хоть на медведя. А я их в воздух…
Отдача приличная, руку толкает будь здоров, но терпимо, ожидал худшего. Дальше пятнадцати метров стрелять не рекомендуется. Выхватывается, после тренировки, гладко, легко. Дурь ситуации заключается в том, что мне приходится таскать все три ствола, точнее – три недоствола. Хотя жаловаться мне грех, кто его знает – может быть и так, что в этом мире огнестрел вообще в жутком дефиците, и я на фоне остальных – реально вооружен до зубов.
Семь вечера, уже темнеет.
В ночное я взял маленький рюкзачок, трофейный – модный девайс для куршевелей, серо-черного цвета с ядовито-желтой надписью «Salomon». Внутрь положил патроны, немного еды, флягу, наполненную еще горячим чаем, и основную куртку: вдруг похолодает. Остальное распихал по карманам и вышел на улицу. Дверь закрыл на засов. Нет у меня замка, поставлю примитивную «секретку»-индикатор. Двери закрываются как влитые, ни щелочки, петли не проседают, толкать-колотить не надо. Сделано образцово, как и все в этом чудном доме, – ох и нравится он мне!
Просеку прошел быстро. Вообще все расстояния мне теперь кажутся плевыми: сказывается узнавание местности. Моя теперь местность. Хорошее это ощущение, хозяйское, его и зверь, и человек почувствует, только меру, Федя, знай, не зазнавайся. Как я заметил еще днем, возвращаясь назад, на просеку все-таки есть возможность проезда. Траектория хитрая – в виде знака, похожего на цифру «5», где верхняя перекладина – грунтовая дорога. С трассы ничего не видно, въезд надежно скрыт кустами.
На дороге никого.
Никакого движения не наблюдается – похоже, не очень-то любят здешние люди вечерами дефилировать по магистрали, где ездят стреляющие машины охотников за «дошираком». Тем не менее я немного постоял на «своей» стороне, послушал. Перешнуровал ботинки,