– Ну и голосина… – пробормотала леди Мак-Лайон, со вздохом оправляя платье. Придется спускаться, у него же «приказ»! И сам, глядите как раскомандовался, кто бы мог подумать, что его в дружине Тихоней называли?.. Нэрис сняла со спинки стула теплый плащ и набросила на плечи. Она не выспалась, толком не наелась, беспокоилась за отставшего мужа… И поэтому совершенно не обратила внимания на странное поведение своего охранника. А ведь, пожалуй, стоило бы обратить… ох как стоило!
Поместье клана О’Нейллов было погружено в тишину, которая со стороны могла показаться сонной, но на самом деле была полна тревоги и дурных предчувствий. По дому передвигались тихо, говорить старались вполголоса… И с недоверием косились даже на собственную тень. Смерть вождя Домналла многое здесь поставило с ног на голову.
Дейдре Мак-Кана, в девичестве О’Нейлл, стоя у окна своей спальни, пристально вглядывалась в даль поверх бескрайних зеленых холмов Аргиаллы. Она ждала. Ждала, сама, в сущности, не зная чего, но, как надеялась, – помощи. Хоть какой-нибудь! «Неужели он не поверил мне? – думала дочь покойного вождя, терзая тонкими белыми пальцами оконную занавесь. – Или письмо перехватили?» От такой страшной мысли Дейдре вся похолодела. Там, в Шотландии, у династии Мак-Альпинов много завистников… И врагов, надо думать, хватает! Чего стоит один тот заговор, о котором Кеннет ей рассказывал еще прошлой зимой, когда заезжал с кратким визитом. Ах, ну почему она прямо тогда во всем не призналась?! Но… «Кто же знал, что так получится с отцом? – внутренне вздохнула госпожа Мак-Кана. – И кто знал, что начнется после его смерти?»
Она отвлеклась на звук шагов за дверью. Прислушалась. Нет, это не Энгус. Да и рано для него, он на охоте, до обеда можно не ждать… Вспомнив о сыне, Дейдре совсем опечалилась. Вырос мальчик, к груди не прижмешь, под юбкой своей от беды не спрячешь! Да и беды той он не видит, упрямец. Смеется над «матушкиными фантазиями», смотрит на Дейдре сверху вниз с любящей снисходительностью, как на ребенка… А сам-то, даром что о дверную притолоку уже давно лбом стукается, еще юнец зеленый! Но поди ему это растолкуй – упрямый, весь в отца. «Видел бы его Кеннет!..» – со смесью грусти и гордости подумала она. И сникла. Письмо королю Шотландии было отправлено еще две недели назад. А ответа на него Дейдре так и не дождалась. В другое время она не придала бы этому такого большого значения: Кеннет Мак-Альпин – правитель большой страны, у него воз государственных дел… Но сейчас речь шла о их сыне! А это, по мнению госпожи Мак-Кана, было важнее чего бы то ни было. Конечно, глупо рассчитывать на то, что Кеннет думает так же. Вероятно, он и на грош ей не поверил и решил, что таким вот образом мать пытается спасти свое дитя… Так оно и было, само собой. Но о причастности государя Шотландии к рождению Энгуса Дейдре не соврала ни капельки. Другое дело, что помимо чисто внешнего сходства отца и сына доказать свою правоту ей было нечем.
Женщина опустилась на стульчик у окна