– Мам, можно я в этом году не буду поступать? Хочу отдохнуть, все обдумать. Что-то за все хватаюсь, а в голове туман, чего хочу – не понимаю.
– Не знаю, – мать пожала плечами, – отцу сказала?
– Пока нет. Скажу.
– Он разозлится.
– Посмотрим.
И Марика стала ждать подходящий момент для разговора с отцом. После знакомства со стихами Анны Тукиной, Марика стала тоже писать стихи. Ее удивляло, что раньше она стеснялась, а теперь с удовольствием излагала на листе свои мысли и чувства. «Это же невероятно, я фанатка! Так на меня не похоже… – думала Марика, – Что же дальше то будет?». Марика сидела на набережной родного любимого города Владивостока и смотрела, как трехлетняя племянница играет у воды камешками с другими маленькими детишками. У Марики было обычное, не запоминающееся лицо, с правильными, но неброскими чертами и слишком светлая, слишком прозрачная кожа, которая очень быстро обгорала. Из-за этого Марика у моря носила кепку или панаму. Лицо было очень серьезное, взрослое, от носа к углам рта пролегли скорбные складки. Русые густые волнистые волосы, собранные в неуклюжий хвост под заколкой, растрепал легкий ветер. Ей было шестнадцать лет и она училась в последнем классе школы города Владивостока в самом ветреном районе Владивостока на «Маяке». В этом районе было много солнечных дней за год, но зимой холодина страшная. Район был открыт всем ветрам у самого океана, словно разрывающим небо на миллионы чаек. Вода на Маяке была всегда холодная, но район считался престижным, потому что там был чистый воздух и благоприятная аура. Люди даже из других городов приезжали, чтобы сходить на Токаревский маяк, считали это романтичным. Но Марику район Маяка совершенно не прельщал, ей гораздо больше нравилось на Улиссе или в бухте Тихая, где она любила купаться в детстве, когда они жили в районе Чуркина. Вода там была очень теплая, а дно песчаное, пейзаж ее тоже вполне устраивал. На Улиссе был очень красивый большой лес, светлый, почти без подлеска, в отличие от многих других лесов вокруг Владивостока, полный диких цветов и черемши, точно так же как и лес на Змеинке. Растущие на тех побережьях высокие пышные травы жили своей тайной жизнью словно бы одушевленные особи, казалось, они вздыхают под дуновением ветра, летящего с бухты, и удивляются, что их побеспокоили. Но в данный момент Марика сидела на Центральной Набережной города у музыкального фонтана, красивом и оживленном месте, очень любимом всеми горожанами, где чаще всего было тепло и солнечно. Марика была в хлопковых молочного цвета корейских бриджах, белых носках, белых кроссовках, серой ветровке и футболке в бело-салатно-голубую горизонтальную полоску с длинным рукавом. Огромная квадратная сумка серого цвета с широким плечевым ремнем без ручек стояла слева от нее на скамейке рядом, а ремень накинут на плечо. На набережной иногда бывали хулиганы – мелкая шпана или пьяные и было опасно просто поставить сумку рядом. Случаи хулиганства бывали редки и тем более ходила полиция, но Марика всегда была очень осторожная. Вид у Марики,