Внутри меня зазияла пустота, огромная и страшная. На какое-то время я утратила всякую чувствительность: ослепла и оглохла. Я словно выпала из реальности и не понимала, где я и что со мной.
Мир людей и до этого был мне не слишком интересен, а тут и вовсе перестал существовать. Я часами бродила по лесам, краем уха слушая шёпот сосен и лепетание берёз, жалобные стоны осинок, вечно трепещущих на ветру, бездумно смотрела сквозь них на облака и вспоминала.
Я слышала бабушкин голос, видела её лицо, озарённое редкой при жизни лёгкой полуулыбкой, любовалась её стремительными движениями и однажды поняла – бабушка не ушла! Она здесь, со мной. Навсегда. Только для других она стала невидимой.
Жизнь снова заиграла всеми красками.
У меня была большая семья: муж, дети, внуки, зятья и невестки – всё как положено. Как и должно быть.
Это был мой видимый мир. Радостный. Простой и понятный. Любимый мир. В нём не было и нет места плохому.
Моя бабушка была ведуньей. И уж чему-чему, а как защитить свою семью от всего чужого и враждебного я у неё научилась.
Мы не стали разлетаться по всему свету. Чем ближе друг к другу, тем лучше. Защищённее. Так и жили неподалёку. Дружно, весело и довольно беспечно.
И вот однажды в наш край пришла беда.
Люди ещё не знали о ней. А она уже стояла у порога.
За окном кипела обычная жизнь, а в сердце моём прочно угнездилась тревога. Она пришла ниоткуда, пробралась как тать в ночи, захватила меня целиком и не собиралась уходить.
Трудно бороться с тенью. Тревога опутала меня с ног до головы. Доводила до умопомрачения, но я не могла определить её источник, её точное местонахождение.
Я старалась, но…
Ощущение беды не имело ни начала, ни конца. Оно сливалось с бесконечностью и терялось в пространстве. Лишало сил, отбирало уверенность.
Бедой был пропитан даже воздух. Ею был отравлен мой организм до последней клеточки. Я и в самом деле стала задыхаться.
Беда повисла не только над городом, она захватила всё: мои мысли, окружающее пространство и весь мой внутренний и внешний мир. Мой собственный дом перестал казаться мне крепостью. Нервы превратились во что-то взрывоопасное: поднеси спичку – и вспыхнет всё вокруг.
Находиться в таком состоянии дома – значит, терроризировать окружающих неконтролируемыми вспышками агрессии или истеричности, потому что волны эмоций, пропитанные негативной энергией, ни одного человека ещё не довели до добра.
Я не собиралась ставить такие опыты над близкими и дорогими мне людьми, поэтому предпочла просто сбежать из-под родного крова. Появившаяся на горизонте проблема требовала разрешения, а для этого нужны были тишина, одиночество и отрешённость от всего и всех.
Мои отлучки из дому в разное время суток (независимо от времени года) не являлись чем-то необычным, не нервировали наше демократичное сверх меры семейство и не вызывали шквала вопросов.
Ушла