В дверь вваливается Кристини с распахнутыми от удивления глазами. Я рад, что это она, а не кто-то другой.
– Ты ничего не трогал в шкафу?! – спрашивает она, держа в руке кекс.
– Эээ, нет, – я завожу трясущиеся руки за спину. Ищу, что сказать. – Просто, просто, – от волнения глаза хотят сбежать с моего перекошенного лица, – я тут сделал пару гимнастических трюков, чтобы размяться, слегка шкаф задел.
– А, хм… Сильно задел? – спрашивает Кристини и быстрым шагом подходит к шкафу.
– Ну так, пнул слегка и локтем задел.
Стискивая зубы от напряжения, она открывает створку дверцы. Я знаю, что она проверяет там.
– Странно, все ключи на месте, – недоумевающе произносит она и закрывает хранилище с ключами обратно.
– Да я и сам удивился. С чего бы сирене так орать, – я резко вскидываю плечи вверх.
– У нас как-то барахлила магнитная застёжка, тоже пищала сигнализация. Предохранитель на месте, его никто не снимал.
«Болван, – в этот момент выругиваюсь про себя я. – Даже про предохранитель не узнал как следует».
– Ну, может, само там что-то отошло.
– Ну да, надо проверить застёжки.
– Может, угостишь кексом? – перевожу я тему разговора, играя бровями.
– А, да, прости. Вот, держи, – она протягивает мне пахнущую жареным изюмом формовую выпечку.
Через несколько минут, дожёвывая кусок кекса, я прощаюсь с Кристини и направляюсь к лифту. В лифте ещё раз себя корю за то, что не выяснил про предохранитель. В голове крутится вопрос: «Почему отключилась сигнализация, когда я повесил поддельный ключ?» На ум приходят предположения: либо сигнализация работает какое-то время, либо датчикам всё равно, магнит от какого ключа возвращается на место. Сейчас мне это уже не важно. Ключ доступа к хранилищу у меня в кармане. Вечером я приделаю к нему цепочку и повешу на шею.
До шести вечера, как и положено, зависаю на работе. Время бежит. Я ещё раз обдумываю свои действия. В кабинете Кристини я убедился, что план не совершенен, но назад дороги нет. Я уже украл ключ. Надо действовать дальше.
Покидаю здание исследовательского центра. Через полчаса ходьбы в быстром темпе достигаю ангара с беспилотниками. Сегодня седьмой день, как я получил разрешение на вылет за пределы ангара. Прошлым летом я прошёл курс подготовки пилота на летательном аппарате R.111e RinoPlan. За это в народе беспилотники называют носорогами. Их используют полиция, пожарные, экстренные службы и военные. Сперва мне хотели запретить покидать ангар. После того как я сказал, что интерфейс настроен под меня и для перекодирования под нового пилота могут уйти недели, мне разрешили летать в пределах с четвёртого по девятый периметр. Это как раз то, что мне нужно, именно в девятом периметре находится НИВПР. «Ну что, поехали», – говорю себе я, стягивая рюкзак, в котором у меня припрятано снаряжение.
Я вхожу в кабину через грузовой отсек,