– Остановитесь! – неожиданно приказал Помпея так, что все уставились на него.
Даже Уроборос выглянул из-за подноса, который использовал как щит.
– Чего мявкнул? – покрутил в руках связку ключей Фтор. – Сирин певчий!
Всё внутри Помпея клокотало так, словно кто-то нажал в его голове красную кнопку с надписью «Внимание». Острое чутье подсказывало, что эта встреча послужит поворотной точкой в их общей истории.
– Прости нас, – обратился он к фрику в гавайской рубашке, – мы сегодня все немного на взводе. Ты, кстати, случайно музыкой не занимаешься?
– Я клафишник, – прогнусавил тот.
– Круто! Мы как раз собираем рок-группу, хочешь к нам? – без обиняков спросил его Помпея.
– Эй! Эй! Эй! Погоди-ка, сволочь, с каких это пор ты распоряжаешься «Саваном» без меня? – возмущённо растопырил руки Фтор. – Этот малой, кроме маракасов, и не держал ничего! Зачем нам сдалась эта фрикаделька?
– Фрикаделька! Точно! Отличный сценический псевдоним! – подхватил Помпея.
– Послушай! Нельзя принимать такие важные решения столь импульсивно, – смягчился Фтор, но и сам уже понимал, что Фрикаделька окажется подходящим реквизитом.
– А меня фыслушать не хотите? – скучающе вздохнул объект спора.
– Конечно, говори, – повернулся к нему Помпея.
– Если фаш урахан ухомонится, то я был бы заинтересофан в участии, – исковеркал слова он.
– Ладно, кто за то, чтобы это чучело присоединилось к нам? – устроил голосование Фтор. Пустыня и Помпея тут же подняли руки. Через несколько секунд к ним присоединился и Уроборос.
– Да гори оно всё синим пламенем! – гаркнул Везувий и тоже занял позицию «за».
– Ладно, – натянуто смирился Фтор, и теперь в шайке стало шесть неформалов.
Фрикаделька
Причина, по которой Фрикаделька коверкал слова, выяснилась, когда он, поддавшись интриге, улыбнулся. Ребята увидели, что к его зубам крепилась искривлённая проволока с металлическими коробочками сверху. Такой аксессуар вполне соответствовал внешности парня, поскольку брови, нос, уши и даже язык украшали колечки, металлические шарики, цепочки и прочая дребедень. Так что брекеты не особо привлекали к себе внимания, но зато вызывали адски болезненные ощущения. Колоссальное давление стягивало зубы, зуд распространялся по всему лицу, резало глаза, ломило челюсть, губы оттопыривались вперёд. Откусывать что-либо было попросту невозможно, так что с собой Фрикаделька носил раскладной нож. Боль притуплялась только спустя одну-две недели после визита к ортодонту, но недавно этот извращенец в белом халате дал ему крохотный пакетик с нарисованной дружелюбной канарейкой. Внутри этого пакетика бултыхалась сотня маленьких белых резинок. По-другому – эластиков. Резиновых тяг. Их следовало цеплять на ночь за крохотные крючки, и бедный парень чувствовал, как ломается его череп. Представив, как долго ему ещё предстоит пользоваться ретейнером, удерживающими пластинами, ирригатором и прочей дрянью, у Фрикадельки безвозвратно