Я поворачиваюсь и смотрю на него.
– Ему шестнадцать. Он должен находиться дома. О нем должен кто-то заботиться.
– Джеффри сильный. И может сам постоять за себя. Ты действительно хочешь, чтобы он вернулся домой и его арестовали?
– Нет, – признаюсь я. – Просто… я переживаю…
– Ты хорошая сестра, – говорит он.
Я фыркаю:
– Да я же все ему испоганила.
– Ты его любишь. И помогла бы ему, если бы он тебе все рассказал.
Я отвожу взгляд:
– Откуда ты знаешь? Может, я бы отмахнулась от него и думала бы только о себе? У меня же это так хорошо получается.
– Это не твоя вина, Клара, – вздохнув, более уверенно говорит Кристиан.
Вот только я все равно ему не верю.
В машине повисает тишина, но в этот раз более тяжелая.
Нужно рассказать ему о видении. И перестать оттягивать время. Я даже не понимаю, почему тяну его.
– Ну же, расскажи, – говорит он, поворачиваясь ко мне и упираясь спиной в дверь.
Этих слов хватает, чтобы я выложила ему все детали, которые только могу вспомнить, закончив признанием, что он находился в темной комнате вместе со мной и кричал мне: «Спускайся!»
После моего рассказа он некоторое время молчит.
– Ну, это не совсем видение, верно?
– Верно, там ничего не видно, а из ощущений лишь всплески адреналина. Что думаешь?
Он озадаченно качает головой.
– А что говорит Анджела?
Я нервно ерзаю на сиденье.
– На самом деле мы об этом не говорили.
– Ты хоть кому-нибудь рассказала об этом? – прищурившись, спрашивает он. И, распознав мой виноватый взгляд, добавляет: – Но почему?
– Даже не знаю, – вздыхаю я.
– Почему ты ничего не рассказала Билли? Она ведь стала твоим опекуном, чтобы помогать в таких вопросах.
«Потому что она не мама», – хочется сказать мне.
– Она ведь только вышла замуж, – объясняю я. – И мне не хотелось вываливать свои депрессивные видения на нее во время медового месяца. А у Анджелы, ну, у нее свои заботы из-за Италии.
– Что за заботы? – нахмурившись, спрашивает он.
Я прикусываю губу. Жаль, что не могу рассказать ему о Пене.
– Кто такой Пен? – спрашивает Кристиан с еле заметной улыбкой, уловив мои мысли. – Подожди-ка, не тот ли это ангел, который когда-то рассказал Анджеле о Чернокрылых? – Его глаза расширяются, когда мы встречаемся взглядами. – Так это он ее таинственный итальянский друг?
Черт. Я совершенно не умею хранить секреты. Особенно от него.
– Эй! Перестань читать мои мысли! Я обещала ничего не говорить! – бормочу я.
– Тогда перестань об этом думать, – говорит он, будто не знает, что стоит запретить человеку о чем-то думать, как только об этом мысли и лезут. – Стой! Анджела и ангел. А что насчет серых крыльев?
– Кристиан!
– Он ведь не Чернокрылый?
Кристиан