После революции Анна Ахматова не уехала за границу, как это сделала Зинаида Гиппиус, и не ушла из жизни, как это случилось с Блоком. Она осталась на своей родине и сполна прошла через все ужасы Железного века русской культуры. Ахматова пережила расстрел своего первого мужа Николая Гумилева, смерть на сибирской каторге второго мужа Николая Пунина, многочисленные аресты сына Льва, ГумиЛевушки, как его называли близкие. В августе 1946 года она стала жертвой печально знаменитого Постановления ЦК ВКП(б), прямым следствием которого стали беспрецедентные гонения на поэтессу. Ее стихи перестали печатать в газетах и журналах. О выпуске книг никакой речи не могло идти вообще. Чему ж удивляться, если редкие биографические сведения об Ахматовой обходили стыдливым молчанием ее происхождение. Большевики сделали все, чтобы превратить нас в манкуртов без роду и племени, или, как об этом исчерпывающе сказано в русском фольклоре, в Иванов, не помнящих родства своего.
Это касалось не только Ахматовой. Анкеты русских, а особенно советских, деятелей культуры, должны были быть чистыми, целомудренными и незапятнанными родством с предками дворянского, а тем паче иностранного, происхождения. Рядом с именами Достоевского, Шостаковича, Фрейндлих должно было стоять одно-единственное, раз навсегда канонизированное прилагательное: русский писатель, русский композитор, русская актриса. Тем более если эти имена становились символами эпохи. Так, например, совершенно неожиданно для широкой публики стало известно происхождение старинного рода ленинградской поэтессы Ольги Берггольц.
Оказалось, что ее предком был камер-юнкер Голыитинского герцога Ф.В. Берхгольц, который приехал в Россию вместе с юным Карлом Петром Ульрихом, будущим императором Петром III. Как мы уже говорили, Берхгольц оставил бесценные мемуарные свидетельства о жизни и быте России в XVIII веке. Так что склонность к литературному творчеству Ольга Федоровна унаследовала от своего немецкого предка.
Берггольц родилась в 1910 году, начала печататься рано. В 1934 году появился первый сборник ее стихов. Но особую известность Ольга Берггольц приобрела во время блокады, когда работала диктором на ленинградском радио. Она вела почти ежедневные радиопередачи. Ее голос был хорошо знаком всем блокадникам. Она была символом мужества, стойкости и надежды. Ее называли «Ленинградской мадонной», «Блокадной музой» и «Голосом Ленинграда».
Рассказывают, что в последние годы жизни она не раз говорила, что хотела бы быть похороненной на Пискаревском кладбище, где в братских могилах лежат около полумиллиона ленинградцев, погибших от голода и бомбежек во время страшной блокады 1941–1944 годов. И будто бы даже обращалась с этой просьбой к властям. Не разрешили.
Но с Пискаревским кладбищем она все-таки осталась связанной навеки. Когда в 1956 году на кладбище