– Тогда расскажите, а не тюремщики ли они, эти питерские друзья вашего Юрочки?
– Есть тюремщик и просто милиционер – это однокашники Карабанова. Они в свое время учились вместе с ним в минской школе милиции.
– А при чем здесь Юра? – удивился Моисеенко.
– Юра, как друг Карабанова, часто бывал вместе с ними, иногда организовывал им культурный досуг. В общем, помогал молодежи не скучать после занятий. Со временем, как говорится, стал для них своим парнем. И поэтому, когда он с Карабановым или без него приезжает в Ленинград по каким-нибудь делам, конечно, это не часто бывает, то они встречают его, как дорогого гостя. Снимают отдельную квартиру, хотя Юра вполне мог бы пожить у своих родственников.
– Он что – выходец из Питера?
– Я об этом не спрашивал. Знаю только, что в Ленинграде живет его родня по материнской линии. Я даже познакомился с его то ли двоюродным, то ли троюродным братом, приезжавшим по служебным делам на какой-то белорусский завод.
– Скажите, а какое положение занимают питерские друзья Юры на своей работе?
– Точно не знаю, но Юра говорил, что они будто в начальниках каких-то ходят, – усмехнулся Эди.
– Дорогой Эди, а вы могли бы уточнить у него или этого тюремщика, кто они по званию и должности?
– Андрей Ефимович, это несложно сделать, но, скажите, для чего? – удивился Эди.
– Пока я и сам не знаю, но кажется, что у вас с Юрой появится возможность хорошо заработать, если его друзья смогут нам помочь в одном деле, – хихикнул Моисеенко, заговорщически подмигнув Эди.
– О-о, я не против, только скажите, что делать, – оживился Эди, демонстрируя тем самым, что его заинтересовала перспектива хорошего заработка.
– Об этом позже поговорим, точнее, перед вашим отъездом, – улыбаясь, вымолвил Моисеенко, а затем как бы невзначай спросил: – А этот работяга из Питера, с кем вы познакомились, носит ту же фамилию, что и Юра?
– Я не говорил, что он работяга, – отреагировал Эди. – Он, кажется, инженер Кировского завода, но какая у него фамилия, не знаю, не спрашивал, мне это ни к чему было.
– Ну, бог с ним, я это так, из-за своего природного любопытства, – пошутил Моисеенко, а потом уже серьезно добавил: – Вот вам бы надо продолжить отношения с ним, а вдруг пригодится, если ненароком окажитесь в Питере.
– У нас и так сложились почти товарищеские отношения, ведь он тоже спортсмен. Если и на самом деле попаду в Ленинград, то нет сомнений, что поможет мне в получении доступа к нужным архивам, – заверил Эди.
– Вот это хорошо, своих людей надо повсюду иметь, тогда и жизнь станет более интересной, – заключил Моисеенко, одобрительно кивнув собеседнику.
– Вы правы, даже не знаю, что бы я делал, если не помощь Юры, – искренно произнес Эди. При этом ему вспомнились слова Маликова об интересе противника к танкостроению в Ленинграде, и потому решил, что Моисеенко не случайно зацепился за информацию об инженере. «Видно, попросит