«Так-то оно будет лучше, а то вздумал подтрунивать, как над провинившимся школьником. И вообще, надо будет спросить у Артема, чем объясняется сегодняшняя раздраженность Маликова, чего еще несколько недель назад не наблюдалось. Только ли напряженностью обстановки в стране?» – подумал Эди до того, как начал говорить. При этом он не посчитал нужным реагировать на слова генерала о кофе, тем более чашка была уже пуста.
– Товарищ генерал, все эти аргументы нам хорошо известны, но я сгруппировал их по принципу максимальной ответственности резидента перед своими хозяевами за его провальные действия.
– О-о, это уже интересно, – не выдержал Маликов, – давай излагай.
– Первое и главное – Моисеенко добыл и толкнул наверх генштабовскую дезу, которая противником оценена как развединформация стратегического уровня, если меняет свои планы в привязке к возможному театру военных действий. Второе – засвечены Джон, по всему главный человек в московской резидентуре, имеющий право отдавать команду о физической ликвидации агента, а также Марк, используемый резидентурой в мероприятиях по вербовке и связи с агентурой. Третье – расшифрованы агенты-нелегалы Постоюковы и Шушкеев, парочка сотрудников наружного наблюдения, присматривавшая за мной в Москве и по дороге в Белоруссию, минский фотограф, делавший фотографии следователя по уголовному делу на Иуду и Шушкеева, так называемые ремонтники, побывавшие на квартире Елены и работающие на противника отец и сын Сафинские. Четвертое – своими письмами с тайнописью дал возможность контрразведке документально закрепить преступную деятельность вышеуказанных людей. Кроме того, ему можно будет предъявить обвинение в убийстве жены Иуды. При последней встрече сам Иуда рассказал, что не он лично отравил ее, а сделал это кто-то из людей Моисеенко.
В целом же в разговоре с Моисеенко ключевым аргументом может явиться то, что благодаря его ошибкам советской контрразведке удалось выявить и обезвредить разветвленную разведывательную сеть натовских спецслужб…
– Впечатляет, впечатляет, ты как всегда логичен в своих рассуждениях, – неожиданно заметил Маликов, – но это годится лишь для атаки на резидента, чтобы попытаться его ошеломить и заставить с нашей помощью искать выхода из создавшегося положения. Но в твоих рассуждениях нет мыслей, а что делать, если он окажется крепким орешком и наши доводы воспримет как комплименты, а в итоге не подпишется на сотрудничество. Ты же понимаешь, какие в таком случае действия предпримет противник?
– Понимаю, как и то, к чему приведет утеря инициативы и темпа наших действий, – отпарировал Эди и тут же начал аргументировать озвученную позицию: Иуда в отсидке, реального доступа к секретоносителям не имеет, чтобы добывать новые вкрапления в дезу. В это время противник предпринимает активные меры по перепроверке и доразведке полученных разведданных.