Аннигиляция. Сергей Журавлев

Наказание за преступление должно быть обязательным, но это не значит, что людьми должен править страх. Зная смертельную силу электрического тока, мы не перестаем пользоваться электроприборами.

      Сытый и довольный, Ставрос, вырезавший стрелы для лука, заинтересовавшись разговором, подошел к беседующим и присел на пенек возле Ильи. Марта пододвинулась к Анне. Глеб, еще минуту назад желавший побриться, эту затею оставил и, привалившись могучей спиной к стволу дерева, скрестил руки на груди и приготовился слушать.

      – Так вот, – продолжал Феликс, – если за нарушение не накладывать никаких санкций и не контролировать их исполнение, равенства не будет. Тюрьмы не для того, чтобы запугивать, а для того, чтоб изолировать преступника от общества.

      Касательно эгоистов, карьеристов и амбициозных людей. Именно они управляют обществом. Но случаются ситуации, когда амбиции лидера не вписываются в узкие рамки закона, и тогда он пытается подстроить их под себя. Постепенно привлечет на свою сторону тех, кто контролирует закон, и таким образом разрушит взаимосвязь «преступление – наказание». А затем одним росчерком пера он изменит закон. Для него тюрьма – средство запугивания всех и вся. Понимая свою безнаказанность, тиран закрутит гайки до предела. И вот тогда начнется. Примеров предостаточно: Пиночет, Ким Ир Сен, полковник Каддафи… Да чего уж там, вон у наших ближайших соседей по СНГ власть узурпируется, «приватизируется» навсегда, с правом передачи по наследству.

      Если сам не можешь найти ответы – остается спрашивать у Господа

      Феликс хлебнул воды из фляги и хотел, было, продолжить, но, увидев приподнятую руку Ставроса, запнулся.

      – Я хочу озвучить свою точку зрения, – начал грек.

      Саенко, хоть и не закончил мысль, но деликатность взяла верх, и он кивнул, давая высказаться другу.

      – Равенство – означает отсутствие разделения на сословия, верно? – начал Ставрос. – Но они были, есть и будут. Меняются исторические условия и появляются новые социальные слои, а значит, и новое неравенство. Свобода и равенство находятся в состоянии противоречия и даже конфликта: равенство предполагает определенные границы для свободы. Свобода же, в свою очередь, разрушает равенство.