Голос лорда Дантера звучит глухо. Я так и вижу, как он сверлит Каллемана пристальным взглядом недобрых карих глаз, прикрытых круглыми стеклами очков.
– Боюсь, я и сам не очень хорошо понимаю, Ваше сиятельство, – спокойно ответил Каллеман.
– Мерден?
Ага, похоже, наместник решил переключиться на стражников.
– На магпульт поступил сигнал о том, что было применено запрещенное заклинание в отношении одной из дебютанток, – откашлявшись, доложил Мерден. – Все следы вели в покои лорда Каллемана, – немного смущенно добавил он.
– Я требую, чтобы вы нашли мою племянницу! – вмешалась леди Шарлотта. – Ваше сиятельство, это просто возмутительно! Бедная девочка впервые во дворце, она совершенно неопытна и беззащитна!
Голос герцогини звучал непривычно громко, а волнение в нем было таким неподдельным, что я невольно задумалась. А может, зря я выискиваю в поступках тетушки двойное дно? Что, если она и впрямь ко мне привязалась?
Весь опыт моей прежней жизни говорил, что это не так, но маленькая девочка, все еще живущая внутри, очень хотела верить в чудо. Разве это так невозможно, когда родные тебя любят? Разве так не должно быть?
«Очнись, Эви, – шепнула здравая половина меня. – Ты сегодня на редкость легковерна и наивна. Леди Шарлотта пять лет не вспоминала о твоем существовании, и ты всерьез считаешь, что за три месяца она сумела полюбить тебя всей душой? Какая глупость!»
– Если прислушаться к сигналу магпоиска, девушка и сейчас здесь, – негромко сказал Мерден. – Вот, посмотрите, Ваше сиятельство.
Я услышала тонкий однообразный писк.
– И что вы на это скажете, лорд Каллеман? У вас есть объяснения? – спросил наместник.
– Где моя племянница? – одновременно с ним подала голос леди Шарлотта. – Что вы с ней сделали? Лорд Дантер, я требую, чтобы покои лорда Каллемана тщательно обыскали!
– Лорд Каллеман, вам есть, что сказать?
Наместник говорил негромко, но внушительно. И я будто воочию увидела перед глазами совиный нос и тонкую перемычку очков.
– Обыскивайте, – голос мага звучал совершенно спокойно, а я отпрянула от двери и обвела глазами комнату, пытаясь сообразить, что делать. Если меня обнаружат, с репутацией придется попрощаться. Не сказать, чтобы я так уж сильно ею дорожила, но и становиться изгоем в кроненгаудском обществе тоже не хотелось бы. И потом, Каллеман. Как бы я ни относилась к имперцу, но отправлять его в тюрьму за похищение, которого он не совершал, было бы слишком жестоко.
Взгляд упал на колышущиеся от ветра занавески.
Я сняла туфли, осторожно подошла к приоткрытому окну, распахнула его и высунулась наружу. Так, и что мы имеем? Второй этаж, внизу – клумбы, значит, фасад дворца, выходящий на площадь, – с другой стороны, и меня никто не увидит. До соседнего окна идет неширокий каменный карниз.
Я прикинула расстояние, покосилась на оборки платья, сняла пояс, примотала к нему завязки туфель