В скобках заметим, что далеко не все финские коммунисты, обосновавшиеся в уютном и спокойном Стокгольме, пошли по пути, который указал товарищ Туоминен. Отнюдь. В архиве Коминтерна лежат пожелтевшие листки бумаги: «Совершенно секретно. О работе КПФ в последние месяцы». Документ составлен 12 июля 1940 г., подписал товарищ И. Странд. Читаем: «Работа партийного аппарата в Швеции сконцентрировалась в начале войны вокруг создания саперных групп, которые при приближении Красной Армии перешли бы границу и затруднили отступление врага» [105].
Враг, которого собирались взрывать при попытке отступления финские коммунисты, – это финская армия…
Неповиновение (можно сказать, попытка к бегству), проявленное бывшим товарищем Туоминеном, вызвало взрыв негодования в Кремле. А гнев, как известно, – плохой советчик в делах. Только излишними эмоциями можно объяснить невероятное решение назначить «главой правительства освобожденной Финляндии» О.Куусинена – известного во всем мире секретаря Исполкома Коминтерна, безвылазно живущего с 1918 г. в Москве, а ко всему этому еще и члена ЦК ВКП(б). Назначение Куусинена превращало весь спектакль с «восставшими» в дачном поселке Териоки «рабочими» и провозглашением «демократической Финляндии» в глупый и грубый фарс. Маннергейм описывает в своих воспоминаниях первые дни войны так: «по радио передали обращение (было целых два «обращения»: от имени ЦК КПФ и от имени «народного правительства» Куусинена. – М.С.), адресованное финскому народу, которое обнажило не только лицо противника, но и его цели… листовки, которые вместе с бомбами разбрасывались над столицей и обещали «испытывающему голод народу Финляндии хлеб», не могли вызвать ничего иного, кроме смеха. По сути, эта пропаганда только укрепляла наш внутренний фронт» [22].
Но что интересно – по другую сторону границы нашлись люди, которые всерьез поверили в то, что товарищ Сталин готов отдать «правительству Куусинена» какие-то территории. В результате в советской Карелии, в районах, которые одним росчерком пера перешли в несуществующую «демократическую Финляндию», началась легкая паника. Не только русские, но и коренные карелы, давно и прочно подкованные на лекциях в «красном уголке», не захотели оказаться «в мире нищеты, бесправия и зверской капиталистической эксплуатации». Дело дошло до того, что в середине декабря 1939 г. в Петрозаводске собрали республиканский партхозактив, на котором первый секретарь Карельского обкома ВКП(б) товарищ Куприянов (вероятно, и сам ничего не понимающий в этой шутовской клоунаде) разъяснял собравшимся текущий момент следующим образом: «Стремление удрать из районов, отходящих к Финляндии, не может расцениваться иначе, как позорное дезертирство. Это пренебрежение интересами партии и Родины» [41].
Да, много всякого бывало в истории КПСС и СССР, бывали времена, когда к