Секретарь закрыл дверь, оставив Президента и его советника с глазу на глаз. При появлении Миллера Президент поднялся из-за стола и сделал несколько шагов ему навстречу, на ходу протягивая руку для приветствия. Они давно знали и отлично понимали друг друга.
– ..Присаживайтесь, Бенджамин, рад вас видеть, – указал Президент на кресло по другую сторону рабочего стола и, когда тот присел, заговорил так, как будто они уже сорок минут беседовали на заданную тему, а может, и просто экономил время. – Итак, как, по вашему мнению, нам следует реагировать на это странное предложение русских?
Однако Бенджамин Миллер не спешил отвечать на заданный в лоб вопрос. Президент пытливо вглядывался в лицо собеседника, словно пытался угадать ответ, но натолкнулся на непроницаемый экран. Наконец лицо Миллера снова разгладилось и обрело привычное дружелюбное выражение.
– Видите ли, – начал он, – по своему менталитету русские не слишком далеко ушли от египетских сфинксов, если их кто и переплюнул в искусстве плести словесные кружева, так только китайцы. Они тоже любят время от времени задавать загадки, над которыми нам, европейцам, – а мы в этом смысле такие же европейцы, – приходится долго ломать голову, прежде чем удастся докопаться до сути.
– Ну и в чём суть?
– Пока не могу сказать. Нам её ещё только предстоит вычислить.
– Так сложно?
– Да уж не просто. Ответов много, но какой из них правильный?
– А что думает по этому поводу сам Рокфуллер?
– В конце нашего короткого общения по телефону он мне высказал прямым текстом буквально следующее: «Если все предыдущие поколения Рокфуллеров считались людьми умными и дальновидными, то меня, если я приму предложение русских, многочисленная родня сочтёт безнадёжным идиотом. Я уж не говорю про остальную Америку, включая престидижитаторов из жёлтой прессы. Однако…
– Что «однако»? – подхватил Президент, словно только и ждал подобного поворота мысли.
– То-то и оно, что на этом слове он подавился рыбьей косточкой.
– Его гложут сомнения?
– Что-то в этом роде, хотя… – Миллер играючи покачал головой. – Слово «однако» может означать всё что угодно: от твёрдой решимости отвергнуть предложение русских, до надежды, что родственники не будут столь категоричны, и кончая полной растерянностью.
– Рокфуллер во главе русского правительства… Вам не кажется, что более абсурдную ситуацию даже трудно себе вообразить?
– Отчего же, времена меняются, и то, что ещё вчера казалось фантастикой,