Взаимоотношения симферопольцев и севастопольцев, извечных соперников, были, конечно, натянуты. Они не доверяли друг другу, даже побаивались. Несомненно, боялись и Каблуки. Они, слишком прямолинейные и кичившиеся собственной независимостью, небезосновательно думали, что Цезарь, этот носитель гибкой дипломатии, может по крайней нужде выписать гастролееров. Причем, как из Киева, так и из Москвы. Человек от Бейсика прибыл на сходку не по их приглашению…
***
Голопупые девахи на высоченных каблуках разнесли на подносах коктейли. Гости уселись за белые ажурные столики, расставленные вокруг бассейна. Цезарь, Хватов, два брата Каблука и прибывший Москвы человек Бейсика устроились за одним длинным столом. Они смутно представляли собой нечто похожее на президиум. Открыл сходку Хватов. Он сказал:
– Прошу всех почтить память трагически погибшего Арсена минутой молчания. —
Все встали и застыли в скорбной паузе. Но теплый морской ветерок вмиг очистил палубу от скорби, смахнув печать уныния за борт. Подмел ветерок и плоское лицо спикера. Распрямленные на мгновения от наигранного сострадания складки на лбу Хватова вновь сомкнулись гармошкой. Казалось, ветром сдуло носовой платок, сквозь который Хватов произнес первые слова. Потому что последующую свою речь он говорил совершенно другим голосом:
– Прошу садиться. Мне выпала честь открыть это собрание и выступить с речью. Я человек некрасноречивый. Цицеронов у нас хватает. Но скажу одно… Раньше в Крыму был порядок и процветание, а сейчас из-за того, что у некоторых недоумков на башках повырастали короны, свой нос в наши местные дела суют люди со стороны. Они пользуются разбродом. В любом городе должен быть один папа. Тогда всё будет в порядке. Один. А эти недоумки думают задницами. У них в голове вместо мозгов говно. Ну, тогда пусть запишутся ко мне в очередь. Я им просверлю в башках анус. Будет чем пердеть. Я все сказал. – Хватов опустился в кресло, пыхтя от злобы. На самом деле его злоба была всеобъемлющей. Направить ее в конкретную точку умел только дядюшка Цезарь.
Цезарь не случайно поручил именно Хватову открыть сходку. Шутовская речь этого громилы предназначалась больше для человека Бейсика. С местными Цезарь предпочитал общаться с глазу на глаз, а москвич пусть думает, что сходка носит бутафорский характер.
Цезарю понравилось, что Хватов упомянул о людях со стороны. Пусть понимают эти слова как хотят. Однако Цезарь прекрасно знал, что присутствие человека из Москвы на сходке воспримут однозначно. Несомненно, большинство подумает, что, произнося «люди со стороны», Хватов имеет в виду киевлян.
А ведь многие дельцы в Крыму считали москвичей такими же чужаками, как и киевских ребят. Но Цезарь так же хорошо знал, что хулить Москву