Голова была легкой и слегка кружилась. Она поднесла руку к лицу и долго разглядывала свои мелко дрожащие пальцы. Такая же дрожь была у Ирэн после долгого курения журависа. Сколько ее везли в карете под дурманом? Неделю? Неудивительно, если Дэйра последует примеру своей покойной подруги, она уже чувствовала острое желание снова ощутить приятный аромат, сладко-тягостный, с легкой горчинкой.
Блуждающий бездумный взгляд упал на покрытую лаком дверцу шкафа напротив. Поверхность ярко блестела в свете большой настольной лампы на письменном столе и охотно отражала девушку, лежащую на кушетке. Дэйра не была красавицей, но так дурно она еще никогда не выглядела. Переведя взгляд с отражения снова на руки, она проследила глазами линию до локтя, затем до плеча, посмотрела себе на живот и ноги. Руки и ноги уменьшились в объеме едва ли не наполовину. Плечи торчали из рукавов незнакомого серого платья, словно булавки, воткнутые в подушечку для шитья. На ногах каким-то чудом держались грубые башмаки, не по ее размеру. Они наверняка слетят с первого шага. Взгляд вернулся в отражение на шкафу. Впалые щеки, темные круги под глазами, огромные потухшие глаза – лицо казалось чужим. Зато шрамы были на месте, значит, это все-таки была она. Красные вспухшие линии беспрепятственно вились по голове, спускались на виски и лоб. На гладком, лысом черепе играли блики от лампы. Было похоже, будто ее не только обрили, но и наполировали голову масляной тряпочкой. Лысое, худое создание в мешковатом сером платье глядело на мир загнанно и злобно. Если Дэйра сейчас находилась в той самой клинике для душевнобольных, куда вез ее Феликс, то, похоже, здесь ей было самое место.
Дверь за ее спиной скрипнула, впустив в комнату приглушенные голоса, незнакомые запахи и отдаленный гул, который ничего не напоминал, но вызывал тревогу.
– Лапуля, ты очнулась? – перед глазами появилось любопытное лицо моложавого на вид мужчины с черными усиками на незакрывающейся верхней губе. – Я доктор Йорвик, ваш лечащий врач.
– Как ты, дорогая? – руки Феликса ласково погладили Дэйру по плечам и, приподняв, поместили пока еще чужое ей тело в сидячее положение. – Она сильно исхудала в дороге, отказывалась есть, я с трудом вливал в нее воду.
– Ничего, ничего, – бодро произнес доктор. – У нас все кушают. А после операции вопрос аппетита вообще не встает. Там другая проблема – люди сильно поправляются.
– Всегда любил полных женщин, – проникновенно сказал Феликс. – У меня глаза болят смотреть на этот скелет.
– Все поправим, – решительно произнес доктор Йорвик. – Лапуля, вы меня слышите? Как мне вас называть – Дэйрой или лучше