И принятие и отверженье,
Только я не найду в том нот!
Только я все не ту октаву-
То повыше, то ниже ряд-
Набираю, о, Боже правый!
Оглушает разладом лад!
Виртуозным свеченьем скрипки
Может взвиться моя струна,
В этом мире объемно-зыбком
Все равно я всегда одна.
Говорю… Но опять воскрешаю…
Говорю… Но опять воскрешаю…
Как в темнице затравленный вор,
Вспоминает манящую стаю
И тенистого садика двор.
Мысли бродят, как звезды на небе,
Когда вдруг затуманится взор,
И душа, что мечтала о хлебе,
Уже слышит себе же укор.
Говорить, говорить… – все без толку! —
Проку мало от всех этих слов,
Как от шила, размером с иголку,
От тревожных, коротеньких снов…
Только время, твой лик начертая,
Только время, взмахнувши крылом,
Тебе выявит, что есть святая,
Что тлетворная чаша с вином!
«О, счастье! Стихия, стихия!..»
О, счастье! Стихия, стихия!
И крылья взметнули опять,
И сердце устами лихими
Не может волненье унять!
Ты скажешь, что миг так не вечен,
Ты скажешь: «Обманчива гладь», —
Пусть так – мы отпразднуем встречу,
Расставшись на день или пять.
Закружит, закружит, закружит,
Вальсируя пламенный день,
Сосульки, как мокрые лужи,
Закапают в Солнце, поверь!
И все так прекрасно, прекрасно!..
Проносятся лошади вскачь…
Колышется пламенем красным
Небесный отверженный мяч.
Вздымаю дрожащие руки
К тебе, завороженный сном —
Все к лучшему – даже разлуки
С дурманящим счастья вином!
«Жизнь так прекрасна, О! Солнце!..»
Жизнь так прекрасна, О! Солнце!
Лик твой блаженный бодрит!
Блещет улыбка в оконце,
Мягко касаясь ланит.
Милое, дивное эхо,
С шепотом вскачь пробеги,
Боль – это мне не помеха-
С мыслию мы не враги!
Этих суждений крылатых
Целая ваза цветов,
Сердце в смятенных заплатах,
В звоне хрустальных подков —
Импульс, рывок и… несется
Буря шального огня!
Знаю, как много придется
Делать прыжков без коня,
Знаю, что эти страданья,
Эта горячая кровь,
Боль и разброд, и стенанья…
Может, сметут меня вновь.
Может быть время объявит
В будущем мне приговор —
Что-то дополнит, исправит,
Что-то утащит, как вор.
Может быть, я пожалею —
Жаль мне бесплодных минут —
Тех, что прошли цепенея,
Тех, что безлико идут.
Только