Только Гвоздь поверил в благоразумие водителя, как они вскарабкались на шоссе и отшвырнули бампером стоявшую на обочине легковушку. Безопасник понял, почему они изначально не ехали по дороге, а ломились напрямую через пересеченную местность. Ехать по трассе ночью было даже опаснее – дорога оказалась забита косяками мертвых ветхих автомобилей. Будто они как лемминги сбивались в кучи, мигрировали, да так и погибали прямо на трассе, не добравшись до места назначения. Ой, плохо все в королевстве, если никто не чистит основные артерии государства. Машины не удосужились даже просто спихнуть на обочину, не то что убрать.
Броневик, не сбавляя скорости, свернул с трассы на неприметную грунтовку, и Гвоздь почувствовал, как от земли оторвались колеса с правой стороны. Но легким движением руки парень многотонную машину выровнял, не дав перевернуться или уйти в занос, чем заслужил невольное уважение Гвоздева.
– Все, приехали, – тормозя на ничем не примечательной полянке, сказал водитель. – Вылезаем. Постой, ты какой-то бледный… Как себя чувствуешь?
– Как человек, у которого на шее висит бомба и который катается с маньяком, разрезающим людей на куски.
– Хороший у тебя сегодня день. Насыщенный. А у меня сегодня напарник – занудный нулевка, – произнес с издевкой парень, спрыгивая на землю.
Хочешь, не хочешь – а Гвоздь, как песик на поводке, вынужден был последовать за ним. Вот когда он сможет этот поводок порвать, тогда и выяснится, кто из них больший зануда.
Направились они к строению, высившемуся вдали. Оно было похоже на покосившуюся силосную башню с потрескавшимися стенами и торчащим из них железным решетчатым каркасом.
– Подъехать ближе было никак? – Гвоздев с момента высадки успел набегаться, находиться и наползаться.
– Никак, потому что… вот! – Парень указал на подножие башни.
Оттуда к ним что-то приближалось. И приближалось это под землей. Как крот, кто-то прокладывал тоннель, оставляя наверху кучу земли. Но крот этот был величиной с теленка и рыл свой ход явно под амфетаминами, потому что приближался он со скоростью курьерского поезда.
– Стой, не шевелись!
Они замерли, и ком вырытой земли остановился в пяти шагах от них.
– Что это?! – сдавленно прошептал Гвоздь.
– Пни и узнаешь, – ответил ему тип в плаще, коснувшись пластины на затылке своего головного убора.
Раздалось шипение, незнакомец снял шлем.
Вроде бы на Гвоздева свалилось столько всего, что он должен был отучиться удивляться раз и навсегда. Но баба! Его держала в плену баба! Вернее, молодая девушка. Тонкая длинная шейка торчит над воротником пуленепробиваемого плаща. Затылок и виски выбриты, на правом виске татуировка в виде хорька, несущего в зубах мышь. Волосы белые, как только что выпавший снег, только кончик забранного