оторое нас посещает, когда мы любим. Почему же мы прячемся от любви? Мы боимся испытывать боль, если нас отвергают. Нам кажется, что лучше отсидеться в этой камере смерти, чтобы мы больше не могли почувствовать боль, когда мы понимаем, что нет надежды на взаимную любовь. Но что в боли такого пугающего? Любой смертник знает, что любая боль временна. Тогда зачем себя запирать в собственный гроб? Ответ на этот вопрос лежит в другой плоскости, которую не видит этот смертник. В камере смерти просто-напросто нет никого. В этой камере ты совсем один – значит, тебе никто не сможет причинить вреда, но также тебя никто не сможет полюбить. В четырёх стенах этой камеры ты уже не видишь внешнего мира, но ты создаёшь свой воображаемый мир, где ты счастлив. Тогда ты привыкаешь к этой камере и начинаешь радоваться каждому мгновению, проведённому в этой «комнате счастья». В этот момент камера смерти стала комнатой счастья – твоим домом, где тебя окружают вымышленные близкие, и ты к ним привязываешься. Но медленно к тебе приходит осознание, что ты обезумел. Тогда ты хочешь выздороветь и проснуться от кошмара всей своей жизни, который ты сам себе сотворил по причине того, что ты не хотел ощущать боль. Ты начинаешь метаться в этой камере смерти и искать выход. Ты зовёшь на помощь, но в ответ тебя никто не слышит, потому что никто не знает, что ты находишься в камере смерти. Ты никого не предупредил о том, что ты решил сделать. Однако через мгновения ты поймёшь, что этой камеры смерти не существует. Ты ее выдумал, как и остальные смертники других камер в тюрьме безысходности. Ты хочешь выйти на волю из тюрьмы, появившейся в каждом уме смертника, пребывающего в печи Холокоста. Но тебе не дают такой возможности другие смертники, потому что единственный, кто может тебе помочь освободиться, это человек, который не боится испытать боль и полюбить тебя. Тогда ты ищешь этого человека, который тебя может полюбить, но в этой тюрьме нет никого, кто познал любовь, потому что двери их камер смерти закрыты изнутри. Другие смертники не знают, что ты существуешь. Для них ты – призрак. И тщетные попытки исправить свою судьбу тебя приводят к мысли, что ты гуляешь в этой тюрьме в полном одиночестве. Тебя никто не может спасти, потому что другие смертники тебя не видят. Тогда ты бросаешься в бездну, чтобы раствориться в безмолвии пустоты. И ты ставишь точку в письме, которое ты написал остальным смертникам, чтобы кто-нибудь из них проснулся и полюбил тебя – того, кто вышел из собственной камеры смерти, – прочёл заметку в трактате смерти философа 21 века по прозвищу Скиталец профессор Массачусетского университета Ридли Скинер. О Скитальце никто почти ничего не знает. Он соблюдает полную анонимность. Единственный, кто знает о его существовании – это издатель, который хранит тайну о его личности. После монолога профессора от лица этого философа, один из абитуриентов спросил его:
– Что скиталец хотел нам сказать? – сморщил лицо студент и продолжил свою мысль. – Я не вижу в этой аудитории заключённых.
– Чтобы быть заключённым, не обязательно находиться в камере.
– Полная чушь. Это подмена понятий. А равняется Б. Но А равняется А.
– Давайте немного порассуждаем. Начнём издалека. Вот вы кого-нибудь любили?
– Само собой. Каждый человек любил или любит.
– Вот! Вы уверены, что вас любили тоже?
– Ну, если каждый любил или любит, то меня точно любили.
– Тогда как проверить, что вас любили, если вы уверены, что вас любили?
– Всё просто. Нужно спросить этого человека об этом.
– Этому человеку можно довериться?
– Почему я не могу верить ему?
– Разве все говорят всегда правду?
– Ну, не все, и, конечно, не всегда.
– Следовательно, вы не знаете точно, любили ли вас или нет.
– Верно.
– Тогда последний вопрос. Вы уверены, что вы никогда никого не обманывали?
– Да, я обманывал.
– И самого себя?
– И себя.
– Тогда чем вы отличаетесь от этого узника камеры смерти?
– Вы правы, я тоже узник камеры смерти.
– Как же нам тогда найти путь к свободе, если мы заключили самих себя в собственную камеру смерти?
– Оставить письмо тому, кто может нас полюбить, если он также покинет свою камеру смерти.
– Верно. На сегодня лекция окончена. Подготовьтесь на следующей недели к экзамену по истории философии 18 века.
Ридли собрал в свой рюкзак материалы лекций, дождался, когда студенты выйдут из аудитории, закрыл ключом дверь и отправился к себе домой, который находился неподалёку от университета.
Верный путь к свободе лежит не там, где кричат о свободе, а там, куда никто не хочет попасть, – думал Ридли. – Ведь в месте, откуда бегут, находится ответ на вопрос: почему мы всё ещё ищем мираж? Потому что реальность не имеет никакого значения. Нам не нужна реальность. Мы хотим призрачные иллюзии, спасающие нас от реальности. В реальности мы погибаем, а в сказке мы обнаруживаем истину, давно забытую людьми. Истина всегда говорит, а реальность всегда молчит. И в молчании мы исчезаем с лица земли,
