Снять с бухты-барахты комнату в Ленинграде надежд не было никаких, но я тащился со своей тяжеленной сумищей в одной руке и пишущей машинкой в другой именно в направлении Сенной, где вечно толклись обменщики, и где имелась, хоть и ничтожная, но все-таки надежда подцепить на свою кроткую улыбку бабусю с клоповником и постараться убедить ее в том, что я и есть тот самый непьющий, некурящий импотент, по всем анализам подходящий для кормежки ее клопов.
С другой стороны мне было наплевать, где я проведу сегодняшнюю ночь -жилплощадь мне требовалась для того, чтобы наконец-то начать писать роман. В моей голове уже толпились образы и обстоятельства чужой жизни, давя, поглощая друг друга… Конечно, я не имел уверенности, что у меня выйдет роман. Всегда, когда я задумывал написать рассказ – получалась миниатюра, когда повесть – выходил по размеру рассказ. Ну, а из этого романа, конечно же, выйдет, дай Бог, повесть.
Каждому художнику известно чувство легкого беспокойства, возбуждения и торжества, когда кажется вот сейчас, как сяду да как напишу. Напишу! И нужно срочно садиться, иначе ощущение улетучится, и придумка уже покажется не такой значительной – не интересной. Вот и сейчас я должен садиться писать. Можно было, конечно, подождать день-два, но промедление могло погубить роман. Положение мое и уже зачатого в моей голове и развивающегося зародыша романа было плачевным, не садиться же в парадной или в скверике роман рожать. В парадной, конечно, что угодно родить можно: хоть котенка, хоть ребенка (стихотворение тоже можно), но вот роман!..
Народу на толчке было человек сто. Все что-то меняют на что-то, меняют годами. Есть здесь свои старожилы-неудачники, втянувшиеся в эту обменную куролесицу, они годами ходят сюда и меняют, меняют…
Я подошел сначала к одной группе обменщиков – послушал, потом к другой – тоже послушал. И хотя наверняка знал, что таким образом не разыщу свободной комнаты, но вывешивать на грудь табличку с надписью: "Сниму комнату" (хотя она и лежала у меня в сумке) пока что не хотелось.
– Бесполезняк.
Рядом со мной оказался парень в клетчатой кепке, на груди у него висела выгоревшая табличка.
– Тоже комнату снять, небось, хочешь? Бесполезняк, – он посмотрел на мою сумку и выплюнул бычок беломора на асфальт. – Я здесь уже неделю толкусь…
– Мне в тот раз повезло, – сказал я, блуждая по толпе взглядом.
– В тот раз и мне повезло, а сейчас – бесполезняк.
От слов парня я пришел в уныние. Глядя на оживленно беседующих обменщиков, я прокручивал в голове всех своих знакомых, готовых дать мне приют, но единственным реальным местом оказывался все-таки вокзал. А тогда – прощай роман.
Я достал из кармашка сумки табличку и повесил на шею.
– Бесполезняк, – обреченно сказал парень и закурил новую папиросу.
И тут от группы обменщиков отделилась женщина и направилась ко мне.
– Вы, молодой человек, комнату снять хотите?
– Комнату?! – воскликнул я, удивившись. – Вы что, комнату сдаете?!
Парень ухмыльнулся.
– В квадрате у нее комната, – сказал он, презрительно глядя на женщину.
– В каком "квадрате"?
– Ты чего, не знаешь квадрат?..
– Ерунду он болтает, – махнула на него женщина. – Вовсе она не в квадрате. Квадрат рядом, это правда…
– Как же, рядом. У тебя она прямо в самом квадрате и есть.
– Ничего не в квадрате, – артачилась женщина, ей отчего-то очень не хотелось, чтобы ее комната находилась в каком-то квадрате.
– Что это за квадрат? – вступил я в разговор, мне надоело слушать их пререкания.
– Оттуда не вернешься… – начал парень. Но женщина насильно подхватила меня под руку и повлекла в сторону от толчка.
– Не будь дураком, – кричал вслед парень. – Из квадрата не возвращаются…
Женщине с виду было лет сорок пять, может быть, больше. Полная, с широким носом и со странным взглядом: этаким лукавым – сбоку.
– А сколько вы в месяц берете? – насторожился я, все еще не веря в свое так легко обретенное счастье. Но цена оказалась вполне умеренной.
– Вас мне сама судьба послала, – говорил я на ходу, выталкивая из памяти слова о каком-то квадрате. – Я ведь не курю, не пью и с женским полом практически не общаюсь.
– Вы что, больной? – спросила она, вновь метнув на меня свой странный взгляд сбоку и замедлив шаг. Я сразу уловил перемену в ее настроении.
– Да нет, не то чтобы не пью. Могу выпить в хорошей компании…
– А с женщинами?
– С женщинами тоже как будто все в порядке. Но на чужую жилплощадь "ни-ни".
Звали комнатосдатчицу Мария Петровна. Она поинтересовалась моим прошлым, разузнала также о последнем месте жительства и прочих мелочах моей личной жизни. Я был словоохотлив и уже вовсе позабыл о квадрате и предупреждении парня в клетчатой