– Непоставка! – шепчет начальник отдела международных операций, которому очень не хочется общаться по этому поводу с серьёзным иностранным банком.
В те пять минут, пока я напряжённо размышляю, что делать, произносится ещё много разных слов в адрес банка-поставщика и депозитария, но ни одного по делу. И ни одного приличного.
Я не буду утомлять вас нервной историей о том, как мы в испарине разыскивали эти чёртовы ценные бумаги. О том, как готовились брать кредит под сумасшедшие проценты, чтобы на эти деньги накупить на открытом рынке по сумасшедшим ценам столько же и таких же ценных бумаг, которые потерялись. О том, как Юра Сахаров ездил в депозитарий хватать за грудки местных операционистов, а начальник отдела международных операций ездил в банк-поставщик хватать за грудки их курьера. О том, как в тот день мы истратили несколько сотен долларов на истерические разговоры по мобильным телефонам. О том, как я опустошал свой словарный запас английского языка, разъясняя лондонским коллегам, что всё в порядке и они не видят ценные бумаги на своём счету исключительно по техническим причинам. О том, как наш клиент опустошал свой словарный запас нецензурного русского языка, прося меня показать пальцем, кого именно из своих сотрудников я отдам ему на собственноручное растерзание…
Чем всё закончилось? Юра Сахаров потому и возглавляет операционное управление, что умеет хватать за грудки. Выяснилось, что курьер передал поручение под расписку операционистке депозитария, у которой неожиданно заболел ребёнок, из-за чего она резко рванула с работы… Не знаю, как это вышло, но поручение оказалось у неё в сумке, с которой она и помчалась домой к драгоценному чаду. Этот документ, стоивший несколько миллионов долларов и несколько миллиардов наших нервных клеток, она обнаружила у себя в сумке только под вечер и в состоянии остолбенелого испуга позвонила на работу, откуда позвонили уже нам.
Юра продемонстрировал чудеса каскадёрского вождения автомобиля, в течение получаса доставив поручение из окраинного микрорайона в депозитарий, а затем проявил недюжинную силу убеждения, заставив депозитарий принять поручение к исполнению после окончания рабочего дня. Благодаря тому, что с Лондоном у нас трёхчасовая разница во времени, мы успели.
В офис Юра вернулся в девятом часу вечера с огромной бутылкой виски.
– В депозитарии дали, – лаконично объяснил он.
Ну, скажите мне, разве это не был объективный повод выпить?
А я ещё не рассказал вам, какие объективные поводы нам дают ошибки трейдеров, риск-менеджеров, бухгалтеров, юристов, переводчиков, секретарей и многих других представителей нашего славного банковского коллектива…
Редко пить не получается.
Звёзды
Раз уж я упомянул Юру Сахарова, да ещё и в связи с выпивкой, то не могу не рассказать об одной истории, с ним приключившейся. История короткая и незамысловатая,