– А как сюда попал, только наоборот, – впопыхах объясняет дед. – А я побегу. Забыл, понимаешь, совсем: дела у меня, служивый, ты уж не обессудь…
И – рысит уже чуть ли не вприпрыжку вниз по оврагу.
Странный колдун, подозрительный…
А полянку, между прочим, искать пришлось: они ж одинаковые все, квадратные. Еле нашёл. Один был ориентир – яма из-под банок. Так они уже её засыпали и травинок понавтыкали. Под деревом, понятно, пупырчатый навытяжку – опасливо на Пинькова поглядывает, но не давешний – другой, хотя и одноглазый, хотя и ухо откушено. Потому что увечья, товарищ старший лейтенант, сразу видно, давние.
Сориентировался Пиньков на местности и приступил. Но это легко сказать: «Так же, как сюда попал, только наоборот», – а вы попробуйте, товарищ старший лейтенант, из стойки «смирно» совершить поворот через правое, смешно сказать, плечо и отпечатать строевым два шага назад! Спиной вперёд то есть. Да нипочём с непривычки не получится!
Опять же нервничать начал. Время-то идёт! Это мы с вами, товарищ старший лейтенант, знаем, что на плацу и в овраге оно идёт по-разному, а Пиньков-то ещё не знал!.. А нервы в военном деле, разрешите доложить, вещь серьёзная. Помните того приписника, который на прошлых сборах в фотографа стрелял? Ну как же! Три километра с полной выкладкой, а потом ещё полоса препятствий. Переваливается из последних сил через последнюю стенку, а за стенкой фотограф ждёт. «Улыбнитесь, – говорит, – снимаю!» А патроны-то – боевые! Хорошо хоть не попал ни разу – руки тряслись…
Так вот, бился-бился Пиньков – аж взмок. Да ещё автомат тут мешается! Снял его Пиньков, отложил на травку, решил сначала тренаж без автомата провести, а потом уже с автоматом попробовать.
А тут и сумерки наступили – в овраге-то темнеет быстро. Мрак, товарищ старший лейтенант. Видимости – ноль. Так, кое-где глазёнки жёлтые сверкнут на секунду, банка о банку брякнет, да ещё шум от рытья земли передними лапами то здесь, то там. Ночная жизнь, короче.
И вдруг – получилось! Достиг-таки рядовой Пиньков необходимой чёткости исполнения. Глядь – стоит он опять перед строем, как будто и секунды с тех пор не прошло.
…Ну, в строю, понятно, шевеление – шутка ли: бойцы на глазах пропадать и появляться начали! Старшина догадался – скомандовал: «Отделение, разойдись!» И кинулись все к Пинькову.
Доложил Пиньков что и как. Старшина в затылке скребёт, рядовой состав тоже удивляется – не знают, что и думать. Не стрясись такое прямо перед строем – ни за что бы не поверили…
Краска? Какая краска? Ах, на сапогах, зелёная… Так ведь они с колдуном по полянам шли, товарищ старший лейтенант. Травка, значит, слегка пожухла, так гномики её, видать, подновили слегка. А гуашь – она ж маркая…
Разрешите продолжать? Есть!
– Э, браток! – говорит вдруг старшина. – А автомат-то твой где?
Смотрят все: нет автомата.
– Стало быть, – бледнея, говорит Пиньков, – я его там оставил…
– Э, браток… – говорит старшина.
А что тут ещё