На следующий день молодой пианист прибыл на репетицию по назначенному адресу. Он стоял перед непонятным бетонным зданием без окон, обклеенным афишами и покрашенным в чёрный цвет. Вокруг входа, как гирлянды, были вмонтированы лампочки. «Видимо, вечером это всё выглядит намного привлекательней», – сделал заключение Дорэмис и вошёл в бузуки. Зал был заставлен столиками с поднятыми стульями. На полу по всему помещению лежало затоптанное бордовое ковровое покрытие. Уборщица пылесосила, пытаясь вычистить старое тяжёлое сукно. Стены тоже были обиты бордовой тканью, которая пропахла никотином и пылью. По центру в глубине он увидел сцену, на которой сидели музыканты, и Леонид что-то им объяснял, как всегда активно жестикулируя. За одним из столиков перед самой сценой располагались, как он понял, остальные участники музыкальной программы. Все были одеты в удобные вещи, начиная с джинсов и растянутых свитеров и заканчивая трениками и объёмными толстовками. Дорэмис почему-то думал, что увидит более чопорное отношение к внешнему виду, а тут – обычные атрибуты повседневности. В этом странном для Дорэмиса помещении чувствовалась рабочая обстановка. Музыкант подошёл к столику и со всеми поздоровался. Ему приветливо ответили и сразу же усадили за столик. Никто ни о чём его не спрашивал, но несколько любопытных беглых взглядов он всё-таки поймал. Дорэмис заказал кофе и стал украдкой рассматривать незнакомую компанию, сидящую за столом. Там были две привлекательные девушки, по всей видимости певицы, и двое мужчин – солистов программы. Никто не разговаривал, все слушали Леонида. У присутствующих он заметил одну особенность – все они были с тёмными кругами под глазами и уставшими лицами. «Конечно, не спать каждую ночь! Какой уж тут свежак!» – думал молодой музыкант, и ему стало грустно от сознания того, что эта работа оставляет вот такой непривлекательный след. Вдруг Леонид повернулся лицом к столику и увидел его.
– Привет, Дорэми! Поднимайся на сцену! – с улыбкой, но как-то суховато сказал Леонид.
Внезапно послышались быстрые, приглушённые ковровым покрытием шаги. Все обернулись, и готовый выйти на сцену музыкант тоже. Он увидел моложавую женщину со свежим лицом, так выделявшимся на фоне остальных лиц здесь присутствующих. Её светлые волосы были собраны в небрежный хвост, треники обтягивали стройные ноги, а бесформенный тёмный свитер окутывал её тонкий торс. Она выглядела непринуждённо и стильно.
– Всем привет! Угощайтесь! Я тут пирожки принесла! – обаятельно улыбаясь, сказала она и посмотрела с любопытством на Дорэмиса.
– Здравствуйте, я Анна! А вы… – она перевела взгляд на Леонида.
– Это наш новый пианист, Анна. Дорэмис! Я тебе о нём рассказывал, – отозвался тот, спускаясь со сцены и направляясь к тёплой выпечке.
– Дорэмис… – с этими словами молодой музыкант протянул руку Анне, и что-то хрупкое и нежное сжало его кисть.
– Очень приятно, – прозвучал мягкий голос.
Дорэмис смутился. Он не ожидал, что Анна, та раскрашенная