Абориген остановился внезапно, будто бы услышав мысленные мольбы космопроходцев о привале.
– Отдохнём… Заодно… вот… – Он протянул каждому по паре грибов. – Ешьте…
Роберт запихнул сочный, чуть вязкий гриб в рот целиком – есть хотелось очень. Но, опомнившись, хорошенько пережевал. Привкус стали был неприятным сюрпризом.
– Они портятся?..
Абориген нехотя покачал головой, но глаз не открыл. Прислонившись затылком к стенке, он, казалось, хотел подремать.
Сам беловолосый не ел вообще. С их первой встречи космопроходцы ни разу не видели, чтобы он хоть что-то положил в рот. Ещё этот привкус… Второй гриб Роберт убрал за пазуху, украдкой глянул на пищу Вики. Вроде такой же…
– Откуда ты пришёл?..
Якут заозирался. Глупо, но он не понял даже, что абориген обращается к нему. А когда понял, ляпнул невпопад:
– В Верхоянске родился.
– Когда ты набросился… на меня… Откуда ты вылез?.. – Роберт очень хотел, чтобы тот не раскрывал глаз. Лишь бы не чувствовать на себе десяток пудов его взгляда! – Там много ходов… Дождевики каждый день… делают новые… и засыпают старые…
– Из-под модулей. Я провалился…
– Что ты видел?..
– Голубое озеро. Но не с водой.
Беловолосый еле заметно кивнул, будто услышанное подтверждало какие-то его мысли.
– Ты входил… в него?..
– Нет, – соврал Роберт.
– На умного ты… не похож… Значит – везучий… – Абориген, не открывая глаз, поправил «бельгийское дерьмо» на коленях.
Вода тоже приобрела стальной привкус. Роберт глотнул немного, только чтобы не мучиться липкой сухостью – как будто крови попил. Проверил даже, мазнув языком по запястью, – вода ли. Вода. Возможно, она просто усилила послевкусие от гриба. Но на ум гуртом наваливались галдящие мысли о коварстве.
Роберт глубоко вздохнул. Нужно отдохнуть.
Он встрепенулся и понял, что засыпал. Вика что-то бормотала – тихо, по-немецки. Роберт приподнялся на локтях, надеясь, что ему кажется. Что девушка не гладит несуществующую руку, глядя в пустоту и раскачиваясь. Что она не поёт отнятой конечности колыбельную…
– Идём!.. – Абориген уже стоял, держа автомат за дуло так, как под голову держат опасную змею. – Город оживает!..
Стоило ему договорить, как тоннель наполнился низким гулом. Роберт вскочил, но не устоял – то ли голова закружилась, то ли пол пошёл волной. Рядом тонко пискнула Вика. По стенам с треском рванули трещины, и из них хлынула тяжёлая белая мука.
– Быстрее!.. Вход может… засыпать!..
Беглецы бросились за ним, хватая друг друга за одежду. Песок попадал за шиворот, в глаза. Кое-где из стен он лился сплошным потоком, точно холодное, густое молоко. Спускаться становилось страшно, ведь туда же устремлялась и белая река. Но абориген не сбавлял ходу.
Внезапно всё прекратилось.
Они