– Куда ты?
– Теперь нужен… ложный след… я – в механический… город… Очень скоро… они пойдут… за нами… Я их запутаю… Впереди будут… раскопки… И могильник… Не советую… идти… в могильник…
Еле держась на ногах, абориген побрёл прочь. Роберт с опаской глянул на почти невесомое яйцо в руке, затем на раскроенные черепа белотелых. Как же он им умудрился забить их?..
Всюду была их кровь. Красная кровь. Длинные белые тела украшал идентичный рисунок пунктирных шрамов, изображавших на впалой груди спираль. С виду они почти не отличались от людей. Разве что глаза были чёрными… да ряды острых резцов заставляли коротенькие волосы на затылке шевелиться.
Вика стала неподъёмной. Тоненькую, миниатюрную девушку никак не получалось закинуть на плечо – остатки сил ушли на скоротечный бой. Глубоко дыша, Роберт сидел рядом и утирал слёзы. Ему вдруг стало жаль. Себя, такого немощного, неприспособленного бороться и убивать. Её… такую…
Рука. Там, где должны бы виднеться оголённые части сустава, неестественно розовело что-то искусственное, накрепко спаянное с живым эпидермисом. Роберт сглотнул. Культя приковала его взгляд…
Вика еле слышно застонала, и ему будто жгучую пощёчину кто влепил – не ныть! встать! идти!
И вновь тепло обмякшего девичьего тела на плече. Он не устал. Он. Не. Устал. Нет. Идти, только идти. Смотреть вперёд и больше никуда. Только вперёд.
Неправильный овал в ладони придавал уверенности. Шутка ли, абориген забил им двух белотелых! Только почему это яйцо не опасно для Роберта, если рука аборигена в последний момент почти уже не шевелилась? Высохла вся, как змеиная шкура на солнце, и покрылась трещинами.
Впереди была зала не меньших размеров, чем та, из которой они сбежали. Центр свода также подпирала колонна, но она была как бы… недоочищена? У основания лежали различные инструменты и вездесущие контейнеры, только пустые. Роберт глянул лишь мельком, на ходу.
Они счищали с колонны слой изумрудного стекла. Притом без привычных человеку следов выработки: ни тебе куч отколотой породы, ни пыли вокруг, ничего. Просто продолговатые борозды в теле стекла, как если бы его кто чайной ложкой черпал. А сама колонна с барельефами иероглифов виднелась глубоко внутри. И опять у её основания проступал символ-трезубец.
Силы в очередной раз покинули его у выхода из этой залы. Роберт почти уронил Вику и рухнул на спину сам, тяжело дыша. Сердце гнало кровь натужными рывками, шумно откликаясь в голове.
Всё. Пусть хоть что! Сил нет…
Мутный взгляд бесцельно поплыл по потолку. Но прошла минута, вторая, и Роберт, толком ещё не переведший дух, уже всматривался – любопытство родилось раньше него.
Тут было на что посмотреть. Словно