– Ну вот, – сказал он, – постепенно получится! – И он снова полез в трубу.
В этот раз он там долго полз. Чуть не до двадцати. Он разозлился, хотел опять лезть, но я сказал:
– Дай другим полезть, – оттолкнул его и полез сам. Я набил себе шишку и долго полз. Мне было очень больно.
Я вылез на счёте тридцать.
– Мы думали, что ты пропал, – сказал Петя.
Потом полез Вовка. Я уже до сорока сосчитал, а он всё не вылезает. Гляжу в трубу – там темно. И другого конца не видно.
Вдруг он вылезает. С того конца, в который влез. Но вылез он головой вперёд. А не ногами. Вот что нас удивило!
– Ух, – говорит Вовка, – чуть не застрял Как это ты повернулся там?
– С трудом, – говорит Вовка, – чуть не застрял.
Мы здорово удивились!
Тут подошёл Мишка Меньшиков.
– Чем вы тут, – говорит, – занимаетесь?
– Да вот, – говорю, – в трубу лазаем. Хочешь полезть?
– Нет, – говорит, – не хочу. Зачем мне туда лазать?
– А мы, – говорю, – туда лазаем.
– Это видно, – он говорит.
– Чего видно?
– Что вы туда лазали.
Глядим мы друг на друга. И вправду видно. Мы все как есть в красной ржавчине. Все как будто заржавели. Просто жуть!
– Ну, я пошёл, – говорит Мишка Меньшиков. И он пошёл.
А мы больше в трубу не полезли. Хотя мы уже все были ржавые. Нам всё равно уже было. Лезть можно было. Но мы всё равно не полезли.
Надоедливый Миша
Миша выучил наизусть два стихотворения, и не стало от него покоя. Он залезал на табуретки, на диваны, даже на столы и, мотнув головой, начинал сразу читать одно стихотворение за другим.
Один раз он пошёл на ёлку к девочке Маше, не снимая пальто, влез на стул и стал читать одно стихотворение за другим.
Маша даже сказала ему: «Миша, ты же не артист!»
Но он не слышал, дочитал всё до конца, слез со стула и был такой довольный, что даже удивительно!
А летом он поехал в деревню. В саду у бабушки был большой пень. Миша залезал на пень и начинал читать бабушке одно стихотворение за другим.
Надо думать, как он надоел своей бабушке!
Тогда бабушка взяла Мишу в лес. А в лесу была вырубка. И тут Миша увидел такое количество пней, что у него глаза разбежались.
На какой пень становиться?
Он здорово растерялся!
И вот такого растерянного бабушка его привела обратно. И с тех пор он не читал стихотворений, если у него не просили.
Премия
Оригинальные мы смастерили костюмы – ни у кого таких не будет! Я буду лошадью, а Вовка рыцарем. Только плохо, что он должен ездить на мне, а не я на нём. И всё потому, что я чуть младше. Видите, что получается! Но ничего не поделаешь. Мы, правда, с ним договорились: он не будет на мне всё время ездить. Он немножко на мне поездит, а потом слезет и будет меня за собой водить, как лошадей за уздечку водят.
И вот мы отправились на карнавал.
Пришли в клуб в обычных костюмах, а потом переодели и вышли в зал. То есть мы въехали. Я полз на четвереньках. А Вовка сидел на моей спине. Правда, Вовка мне помогал по полу перебирать