Здесь, впрочем, вопрос не только о пространстве, но и о времени – не только о пространствах страны, но о том темпе, в котором она живет. Никто никуда не торопится, не спешит… да и зачем спешить, если и так все ясно – и потом, в будущем, будет только то, что есть сейчас, а сейчас есть только то, что уже было. Люди будут другие, но как повторяется годовой цикл, так повторятся и стадии их жизни – детство, отрочество, юношество, зрелость, старость… И так же неизменно повторятся условия их жизни, такие же, как при Иване Грозном, как при Александре Невском, как при Ярославе Мудром…
Если нет личности, которая хочет успеть реализовать себя, за короткие десятилетия прокричать миру уникальное и сокровенное, – куда и для чего спешить?
Громадностью страны в Московии пока не научились гордиться – слишком мало знают о других странах, нет материала для сравнения. К тому же громадность страны дает ей очень мало преимуществ перед другими, а вот минусов – очень много. По колоссальным пространствам раскидано редкое население. Людей мало, исключительно мало! Мы привыкли считать Россию более населенной страной, чем любую из стран Европы, но тогда все было наоборот. Примерно 14 миллионов людей живет в Московии к первой в ее истории переписи – в 1683 году. Во Франции тогда же живет порядка 20 миллионов, в Италии – 15 миллионов, в Германии – все 25, а в Речи Посполитой – порядка 16 миллионов.
Все эти люди очень мало контактируют друг с другом. В более населенных странах – на Западе ли, на Востоке ли – любые сведения о чем-то новом: об открытиях, происшествиях, изобретениях и придворных интригах – передаются быстро – их есть кому передавать. Слух пройдет по Франции, по Китаю, ослабевая и останавливаясь только там, где людей меньше, где просто нет того, кому можно рассказать новость, – в горах Цибайшань, на вершинах гор Корсики.
Россиянин привыкает к тому, что я рискнул бы назвать «информационным одиночеством». Слишком многое надо сохранить независимо от других людей… Значит, надо быть особенно консервативным! Приходится жить самому по себе, храня любые сведения о мире и старательно отбирая, что запоминать, а что и нет.
Кроме того, если в одной части страны недород, нет никакой возможности перекинуть голодающим хлеб. Если голод велик, если недород несколько лет – голодающие разбегаются из несчастливого района в более благоприятные, так у них больше надежды спастись. Но хлеб везти трудно, часто почти невозможно. Страна торгует, обменивается плодами ремесел и земледелия… но большую часть продуктов потребляют там, где произвели: слишком трудно перевезти что-то тяжелое – тот же хлеб.
Страна делилась на уезды, а уезды – на волости. Уезды были очень разные по размеру и населению – как исторически сложились. Большие, как Суздальский, населяли десятки тысяч людей;